На всемирном поприще. Петербург — Париж — Милан,

В качестве автора в журнале был обозначен некий Виторио Отолини, имя переводчика отсутствовало.

Нельзя сказать, чтобы книга Отолини завоевала в России признание читающей публики, в отличие от другого итальянского исторического романа, напечатанного в то же время и в том же журнале — «Спартака» Раффаэло Джованьоли[125]. И, если «Спартак» массово переиздавался на русском, уже будучи забытым у себя на родине, то «Гарибальдийцы» не удостоились даже переиздания в виде отдельной русской книги, лишь теперь выходя под твердой обложкой (вместе с двумя другими произведениями).

Остался безвестен русской публике и автор «Гарибальдийцев». Более того, когда этот текст попал в поле зрения профессиональных исследователей, то у них возникли сомнения вообще в существовании такого писателя: в самом деле, среди итальянских романистов XIX в. Виторио Отолини не значился.

Вероятно, уже в момент выхода «Гарибальдийцев» внимательные читатели соотнесли публикацию с уже знакомыми для многих «Записками гарибальдийца», появившимися в трех выпусках журнала «Русский вестник» в 1861 г. и подписанными инициалом «М». В самом деле перед русским читателем спустя двадцать лет предстало некое «дежа вю»: падение бурбонской Сицилии, взятие Палермо, поход на столичный Неаполь, решающая битва при Вольтурно, на фоне тех же персонажей — героического Джузеппе Гарибальди и его верных сподвижников. Инициал «М» недолго оставался тайной: многим стало ясно, что под ним скрывался — весьма прозрачно — Лев Ильич Мечников, с того момента активно выступавший в отечественной прессе на итальянскую тематику, под разными псевдонимами и криптонимами.

Первое предположение в печати, что именно Мечников является анонимным переводчиком романа «Гарибальдийцы», было высказано уже в другую эпоху — в 1973 г.[126]

В настоящее время, когда фигура Льва Мечникова приобрела адекватные очертания — выдающегося ученого, путешественника, общественного деятеля, — возникло смелое предположение, что Мечников в действительности был не переводчиком, а полноценным автором романа, в то время как мнимый Виторио Отолини — это прикрытие, псевдоним, наряду с десятком других, которые использовал плодовитый литератор и публицист[127].

Однако реальное положение вещей оказалось иным…

Витторе Оттолини — миланский литератор-историк

Итальянский автор всё же существовал, однако в журнале «Дело» его имя было нещадно искажено — причем, как имя личное — вместо Vittore было поставлено Виторио, так и фамилия: вместо Ottolini — Отолини.

Остается гадать, как это могло случиться: может, редакции «Дела», плохо прочитавшей имя романиста, в то время как переводчик пребывал в дальних странах и с ним было трудно согласовать гранки и снять вопросы. Кроме того, имя литератора Витторе — весьма редкий вариант более распространенного Витторио, которое было на слуху: его носил только что почивший итальянский король-объединитель Виктор-Эммануил — Vittorio Emanuele. Что касается Оттолини/Отолини, то двойные итальянские согласные для русских слышны плохо — об этом свидетельствует и сам журнальный текст «Гарибальдийцев», где сплошь и рядом вместо Милаццо — Милацо, вместо Симонетта — Симонета и проч.

А, может быть, имя было искаженно намеренно.

Действительно, представляется странным, что роман печатался из номера в номер, почти полгода, всё с тем же неверным именем автора — трудно представить, чтобы переводчик вообще не получал выпуски и не знал об искажении имени, которое мог бы подправить или, по крайней мере, постфактум — через редакцию — известить читателя, как это принято, о «замеченных опечатках». Можно, конечно, поразмышлять на тему, не являлось ли подобное искажение умышленным у Мечникова — дабы подальше отойти от реального итальянского «правообладателя», тогда еще вполне здравствующего. Усложняя сюжет и забегая вперед, выскажем и такое: а не могло случиться так, что итальянский писатель, узнав о конечном русском результате, сам попросил сохранить в петербургском журнале неверную фамилию, дабы остался лишь намек на первоисточник, безо всякой ответственности за текст?

При всем при этом возникает реальный человек — Vittore Ottolini, имевший конкретную литературную биографию.

Витторе Оттолини родился в Милане 30 января 1825 г. в дворянской семье. Ребенком был отдан в бенедиктинский колледж в ломбардской глуши, где, судя по его будущим текстам, получил добрый заряд антиклерикализма. Завершив образование в миланском лицее, он проникся, как и большая часть итальянской молодежи того времени, патриотическими настроениями и в бурном 1848 г. выступил, вместе с земляками, против австрийского владычества. После подавления восстания в Милане Витторе отправляется в Рим, где участвует в другом — тоже неудачном — восстании, на сей раз против папской власти. В 1850-е гг. он возвращается в Милан, тогда всё еще — австрийский, и деятельно начинает журналистскую деятельность, весьма непростую, в условиях тяжелой цензуры. Однако ему удается даже основать собственный журнал. Начинают выходить и его книги: «Scene popolari» («Народные сцены», 1854), «Dopo il carcere» («После тюрьмы», 1858).

Движение Рисорджименто набирает силу, и Оттолини уходит к Гарибальди. В тот момент пьемонтское правительство, мотор объединения нации, решает как-то легализовать гарибальдийцев и дает им возможность организоваться в специально созданный воинский контингент — Cacciatori delle Alpi, «Альпийские охотники». Этот новый корпус, ведомый Гарибальди, участвует в победоносной антиавстрийской кампании, получившей в итальянской историографии название Второй войны за независимость (1859). Похоже, что Оттолини, после журналистского опыта, обладал необыкновенно быстрым пером: уже на следующий год он публикует исторический роман «Альпийские охотники», с описанием недавнего гарибальдийского похода.

В том же 1860-м году Гарибальди отправляется на юг Италии в экспедицию Тысячи — Оттолини в ней не участвует, но на борьбу с Бурбонами уходят многие его друзья из «альпийских охотников», которые затем снабжают его устными рассказами. Следит он и за свежими публикациями — в том числе прорабатывает многотомный труд «История сицилийского восстания» Джованни Ла Чечилиа (романист добросовестно ссылается на этот трактат). В итоге, в 1861 г., спустя всего лишь год после гарибальдийской экспедиции Тысячи, в Милане выходит посвященный ей роман.

Однако на этом у Оттолини литературное описание Рисорджименто не заканчивается: в 1863 г. он публикует следующий исторический роман — «Castelfidardo», названный по небольшому селению в Центральной Италии: здесь 18 сентября 1861 г. разыгралась битва пьемонтских и папских войск — в то время между территорией Пьемонта (Савойского королевства) и присоединенными к нему землями Королевства обеих Сицилий, взятыми Гарибальди, оставалась огромная — и враждебная Пьемонту — Папская область. Победа при Кастельфидардо и соответствующая экспансия савойского монарха в центр Апеннин позволили ему объявить себя правителем объединенной Италии. Таким образом у Оттолини образовалась целая трилогия об итальянском Рисорджименто, где он с верным историческим чутьем выделил три главных натиска военно-патриотического движения: на австрийских Габсбургов, на неаполитанских Бурбонов, на римских Пап.

Нельзя сказать, что литературные произведения Оттолини получили широкое признание, и постепенно он сворачивает свою карьеру писателя, развивая другую — преподавательскую: с начала 1860-х гг. он читает лекции по литературе, истории, географии в различных миланских учреждениях — лицеях, институтах и проч.

Его последние книги уже относятся целиком к краеведению и историографии — к каковым материям он всегда тяготел. В 1880-х гг. он выпускает несколько трактатов по раннему Рисорджименто (1840-е гг.), широко включая в них документы, письма, свидетельства — благо историк сам был участником тех событий.

Витторе Оттолини скончался в родном городе 10 ноября 1892 г.