— Более чем изменить, мистер Джаст. Я хочу взять все слова обратно и принести извинения. С моей стороны было непростительно так ополчиться на вас.
— Потому что я — Дэрайес Джаст, автор книги «Остерегайся вечерней звезды»?
— Нет, мистер Джаст. Вы были правы, когда сказали, что я не должна ставить условия до того, как написана книга. Я была назойлива и вела себя неправильно. Я уже извинилась перед доктором Азимовым незадолго до того, как он начал раздавать автографы, и он заверил меня, что вовсе не собирается упоминать название отеля. После этого я спросила ваше имя, чтобы извиниться и перед вами, и когда он сказал, что вы Дэрайес Джаст…
К тому времени я окончательно растаял и решил, что она совсем неплохая девчушка.
— Забудьте об этом, — сказал я, — мне тоже хотелось бы взять кое-какие слова обратно.
— Я не держу обиды, — ответила она серьезно. — Но это не единственная причина, почему я разыскивала вас, мистер Джаст.
— Если мы хотим быть друзьями, — улыбнулся я, — зовите меня Дэрайес, а я буду звать вас Сарой. Я не в состоянии выговорить вашу фамилию. О чем вы еще хотели поговорить?
— О Джайлсе Диворе. Он ваш друг?
— В некотором роде, — сказал я сухо и добавил: — Почему вы спрашиваете?
— Во время надписывания автографов сегодня утром произошел странный инцидент. Я решила зайти туда, чтобы увидеть доктора Азимова и извиниться перед ним. Когда я вошла, то немного помедлила — из любопытства, и вдруг поднялась суматоха. Мистер Дивор очень расстроился. Меня это обеспокоило, потому что для нашего отеля важно, чтобы не появились какие-нибудь неприятные заголовки в печати…
— Понятно…
— Впрочем, вскоре он успокоился — ему что-то принесли, и он стал снова надписывать автографы. Позднее, однако, я слышала, как он бормотал: «Этот Дэрайес! Этот Дэрайес Джаст!» И он произносил эти слова прямо-таки с ненавистью. Я решила разыскать вас, надеялась, что вы на ленче, иначе бы я вас не нашла, а мне надо было принести вам извинения и предупредить вас. Мистер Дивор такой большой мужчина… и..
— На самом деле, Сара, он мягкий, как подушечка для иголок, конечно, без иголок, — сказал я с презрением. — Выбросьте это из головы. Я могу дать ему пощечину и заставить его поблагодарить меня за одолжение…
Вероятно, слово «одолжение» в этом контексте сделало свое дело. Во всяком случае в 13.15 в понедельник 26 мая 1975 года я внезапно вспомнил о том, что забыл сделать примерно 18 часов назад.
— О, боже! — воскликнул я, задыхаясь, и начал хлопать себя по карманам в мучительном волнении. Утром я сменил белье, носки и рубашку, но остался в тех же брюках и пиджаке, которые были на мне накануне вечером. Ключ от номера лежал в кармане пиджака, я нащупал его. Там же должен быть и номерок из гардероба.
— Извините меня, — сказал я отрывисто, — мне надо кое-что сделать.
Я бросился бежать, шаря рукой в кармане.
4. Хильда. 13.20
Какого дьявола я ударился в панику?
Выполнил я его поручение или нет не имеет значения, разве что для педантичной натуры Джайлса.