— Если я тебя правильно понял, — медленно начал он, — ты спрашиваешь, правда ли, что они его спрятали, а как только получили деньги, велели ему убраться домой? Или нет?
— Да. Или нет? Вот это я и хотел узнать. Или нет?
Сэм молчал. Все свои силы он бросил на то, чтобы сохранить ровное дыхание.
— Мне интересно знать, — Малыш надул губы, — а какой от этого прок? Поверь мне, Сэм, можно здорово облегчить себе жизнь. Не придется возиться с...
— Провизией, — Сэм заерзал на стуле, уставившись на толстый, как сосиска, палец с грязным ногтем, царапавший скатерть. — Я тебя понял, Малыш. Я... оставил его в живых, — едва слышно сказал он.
— Зачем?
— Только ради того, чтобы был счастливый конец, — со свирепым видом пояснил Сэм.
— А, да. В романе.
Сэм следил за пальцем, размазывающим пепел по узору на скатерти.
— К тому же так выгоднее, — добавил он.
— Кому? — удивился Малыш Хохенбаум.
— Ладно! — сердито оборвал его Сэм. — Я же сказал тебе, что не смог его окончить! — он стиснул руку в кулак, потом разжал его. — Никаких забот, если спрятать в безопасном местечке. Спокойном, безопасном местечке. Ты Сам такое местечко знаешь.
Пусть Малыш проболтается, где оно!
— Но ведь придется закрывать лица, не говоря уже о прочих мерах предосторожности. А зачем это? — не унимался Малыш. — Ведь все равно деньги достанутся им.
Сэм ощущал удары своего сердца. Оно колотилось неистово, а кровь пульсировала медленно. «Лучше уйти, уйти отсюда, — думал он. — Больше нет мочи сидеть».
— Поверь мне, Малыш, я много над этим размышлял, — срывающимся голосом начал он. — Основную опасность представляет само похищение. Лучше всего делать это в темноте.
— Нет, — презрительно сказал Малыш. — Ты, Сэм, отстал от жизни.
— Раз так, пиши книгу сам, — он пожал плечами и прислонился к стене.
Малыш оттопырил в улыбке свои жирные губы.
— Ты, Сэм, большое дитя. Послушай, ведь ты сам сказал насчет привычек. Люди что-то делают в одно и то же время, хотя бы раз в неделю. Ну, хотя бы...