— Ты все решила, — напомнил он обстоятельно, — я не хочу, чтобы ты мучила Шарля. Стать его женой, пожалуйста. Я только прошу тебя о последней услуге, пусть выставка пройдет по плану, потом делай с этим что хочешь…
— Хорошо, я согласна… — кивнула Анна, совсем растерявшись.
""" """ """
Стать женой Шарля это было не то, что стать женой Фарнезе. Пришлось смириться с этим. После бракоразводного процесса с Паоло, проходившего в строгом секрете, и в течение которого Анна видела лишь его адвоката, Шарль решил, что Анне нужно немного отдохнуть, а ему подготовиться к новому браку. Этот процесс чуть было не растянулся на три месяца; Анна жила в Лондоне в привычной для нее обстановке, Шарль жил в Париже, и, следуя каким-то своим принципам, не звонил и не приглашал Анну к себе.
Она не находила себе места и буквально сходила с ума от неизвестности. Неужели «этот француз», как презрительно называла Шарля Эллис, бросил ее на фоне приближающейся выставки Фарнезе?
Эллис подливала масло в огонь Анниных сомнений:
— Этот француз сломал твои отношения с Фарнезе. Больше ему от тебя ничего не надо! Теперь дрожи от страха быть кинутой… этим умником!
Совсем другие слова говорила Марсела, прилетевшая из Рима поддержать подругу в сложные для нее дни:
— Аня, потерпи немного. Шарлю, наверняка, сейчас тяжелее, чем тебе. Он болен и на него свалилось счастье в виде твоего «да!». Дай ему встать на ноги и сделать все достойно…
Между тем Анну пригласили работать в журнал World, каждый день она ходила на работу, общалась с людьми, писала статьи на актуальные темы, и только это спасало ее от окончательного разочарования в жизни. По мнению Эллис, работа в журнале Анне досталась незаслуженно. Она вообще относилась к подруге, как к проигравшей, не верила, что ее, после развода с Фарнезе, ждет хорошее будущее.
Крис часто напоминал о себе, звонил и приходил к Анне. Тогда Эллис словами и жестами делала так, чтобы всем было не по себе…, и демонстративно хлопала дверью.
Мучительная неопределенность кончилось обычным лондонским вечером, когда, вернувшись с работы, Анна разделась и залезла в теплую ванну. Перед этим она заглянула в холодильник и нашла там коробку апельсинового сока, жадно выпила половину и пошла в свою комнату, усталая и уже привычно подавленная. Решила, что проведет вечер, не выходя из комнаты и не разговаривая с Эллис. Но прежде примет ванну. Она залезла в воду, оставив блузку и белье на сушилке, легла, расслабилась, положила руки на края, откинула голову на упругий валик и погрузилась в блаженное бездействие. Вспоминая события последних дней и отгоняя мысли о времени более отдаленном и наполненном волнениями и встречами, она как будто бы немного задремала.
Через некоторое время, сквозь вату полусна Анна услышала звонок в дверь, расслышала, как Эллис кому-то неприязненно бросила: «она в ванной!». Тут же дверь в ванную распахнулась. Нехотя открыв глаза, Анна увидела Шарля. Она было подумала, что пришел Крис и сейчас начнется сцена «третий лишний» в плохом исполнении Эллис. Надоело до тошноты! А пришел, серьезный бледный Шарль со светлыми, пушистыми, как у юнца, усами, в нелепом черном берете и длинном сером плаще.
Анна привстала, потянулась за полотенцем, выговорив:
— Я уже не ждала вас… — взяв полотенце, она встала в ванне и, не стыдясь своей наготы, не спеша, прикрылась.
— Почему? — спросил Шарль, не отрывая от нее широко открытых глаз. — Вы мне не доверяете, не верите…
— Поговорим в гостиной, — предложила Анна смущенно, — я не одета…
— Да, да, — опомнился Шарль. Неловко повернулся к двери и вышел, бормоча по-французски. — Excuse-moi…
Сняв плащ и берет, Арли сел на диван в импровизированной гостиной, среди вешалок с одеждой и шкафов, куда подруги небрежно складывали обувь, сумки, шарфы и прочее. Взволнованно дыша, он пытался успокоиться, принять достойный вид, ведь он приехал официально просить руки Анны, и хотел, чтобы она сказала «да» более определенно, поэтому предполагал некую торжественность. Однако началось все не так, как ему хотелось. Он совершенно потерял самообладание. Лицо его пылало, губы пересохли, в горле тоже было сухо, а ладони стали потными и горячими, как у глубокого алкоголика, жаждущего выпивки.
Дикое нетерпение, с которым он примчался в Англию, объяснялось желанием убедиться в верности Анны. Парень по имени Крис блефовал, когда позвонил ему и сказал, что Анна склонна к изменам, изменяла Фарнезе, «изменит вам! Очень жаль будет на это смотреть. Вы ведь больны…». Сукин сын, знал куда надавить! Впрочем, дела его были не так плохи, как подозревал этот сукин сын.