— Благодарю за доверие, ваше величество, — бросился ко мне дьяк и поцеловал руку в латной перчатке, прежде чем я успел ее убрать. — Жизнь положу, а все исполню!
— Ну-ну, — хмыкнул я, и, взобравшись с помощью рассыпавшегося в любезностях чиновника в седло, велел своим людям, — трогай!
— Не слишком ли вы приблизили этого человека, государь? — негромко спросил меня Михальский, как только мы отъехали. — О нем известно не так много и среди этого мало хорошего!
— Думаешь, предаст?
— Кто знает, — пожал плечами литвин. — Но прежде он не был замечен в верности!
— Не он один. Что же до прочего… а ты у меня зачем? Телохранитель? Вот и приглядывай!
— Как будет угодно, — приложил руку к сердцу бывший лисовчик и, немного отстав, занял место за моей спиной слева от Вельяминова.
Обратный путь занял немало времени. То тут, то там нам преграждали дорогу пожары и горожане, пытавшиеся их тушить. Иной раз я приказывал спешиваться и пособить в этом тяжком деле, но часто помощь уже запоздала, и оставалось только смотреть, как пылают терема и хозяйственные постройки.
Кремля мы достигли только вечером, грязные, пропахшие потом и дымом, многие были ранены, да еще сверх того и обожжены. Страшно хотелось есть, а пуще того пить, да еще, пожалуй, помыться. Едва мы проехали через ворота, и остановились у коновязи рядом с Золотым крыльцом, к нам со всех сторон бросились слуги и холопы. Стали принимать лошадей, помогать спешиваться пораненным.
— Слушай сюда, — велел я встречавшему меня стольнику. — Людей и лошадей напоить, накормить и разместить.
— Все исполним, государь, — торопливо закивал тот, опасливо косясь на моих закопченных и окровавленных спутников.
— Смотри, проверю! — бросил я напоследок и пошел наверх по ступенькам крутой, выложенной белым тесаным камнем лестнице к Грановитой палате.
Зачем меня туда понесло, точно сказать не могу. Просто захотелось войти внутрь тронного зала Кремлевского дворца и увидеть, что здесь все по-прежнему. И надо сказать, у меня получилось. Все, действительно было как раньше.
Вдоль стен палаты на дубовых оббитых драгоценным красным бархатом скамьях теснились члены Боярской думы. Холеные, сытые, чистые и принаряженные. Вокруг них, под сводами арок толпились чины поменьше, стольники да стряпчие и имевшие допуск во дворец московские дворяне. А из углов встревоженно выглядывали прочие придворные и слуги.
Звонко ступая по поливным плитам пола подкованными каблуками ботфортов, я медленно прошел по залу и как был, грязный после долгого марша и боя, пропахший на улицах столицы порохом и гарью от пожаров, сел на трон. Ошарашенные моим внезапным появлением бояре и их прихвостни стояли безмолвно, будто мешком ударенные, не смея ни сказать, ни опустить глаза. Так продолжалось довольно долго, пока я, наконец, не нарушил молчание.
— Ну что, слуги мои верные, — тяжело роняя слова, начал я. — От двух напастей я сегодня с Божьей помощью Москву уберег. Осталась еще одна…
Глава 6
— Это какая же? — вылез вперед «славящийся» своей недалекостью, да еще родством с Романовыми князь Сицкий, кажется первым из всей знати получивший в свое время прозвище «Тушинский перелет».
— Дураки, которых я перед собой вижу! — невольно вызверился я. — Откуда вы такие взялись? Как вас только земля носит?!
— На что гневаешься, надежа? — искренне удивился боярин.
ebooksa