Я опускаю глаза, злясь из-за того, что он прав. Злясь, что он поставил меня перед таким же выбором, как и я его.
– Ну что, по рукам? – спрашивает он.
Я киваю.
– Мне этого недостаточно, – замечает он. – Я хочу, чтобы ты пообещала, что перестанешь ее искать.
С моих губ срывается стон разочарования.
–
– Доволен, – отвечает он, выглядя при этом чересчур радостным.
А затем вооружается несколькими ножами – один прячет в сапог, а два засовывает за пояс, – и мы направляемся к Северному туннелю, обходя Укрывателей стороной.
По сравнению с тем, как мы неслись по острову в Лабиринте, марш-бросок по Весеннему району кажется неторопливой прогулкой, но мы все равно не разговариваем. И от этого напряжение между нами только растет, словно воздушный шар, который может лопнуть в любой момент.
Мы так и не обсудили его вчерашнее признание. Думаю, он бы с радостью забрал свои слова назад. Может, ему и не хочется, чтобы я рисковала, но при этом он согласился мне помочь.
И думаю, это что-то да значит.
Когда мы добираемся до дворца, небо цвета индиго начинает бледнеть. Утро не за горами, но тишина, царящая на рассвете, нам на руку.
Вход для слуг находится в торце здания без крыльца и ступеней. Несмотря на вуаль, мы низко пригибаемся, шагая к нему. В сторону Зимней Крепости, на север, над нами пролетает пара Гвардейцев Легиона, но Гил не обращает на них никакого внимания. Я тоже стараюсь на них не реагировать, хотя голову тут же заполняют мысли о Мартине. Осознает ли он происходящее или его разум спит?
Мы проскальзываем в дверь, прислушиваясь к каждому шороху. Человек с соломенно-желтыми волосами ставит цветы в вазу у одного из столов. Мы молча проходим мимо него, невидимые для его пустого взгляда.
Я веду Гила в подвал и включаю лампы.
Свет заливает помещение, но Гил так и не издает ожидаемого мной вздоха удивления.
Потому что комната совершенно пуста.
Я недоуменно моргаю:
– Не понимаю. Здесь находилось не меньше сотни человек.
Гил продолжает молчать, но обхватывает рукой один из ножей.