Миры Бесконечности

Анника кивает и перекидывает косы через плечо:

– Меня погубил рак, но, если честно, я умерла задолго до этого. Мой мир перевернулся, когда умерла дочь. Казалось… будто кто-то высосал весь воздух из комнаты и лишил меня возможности дышать. Все оставшееся время я просто притворялась живой. Но сердце… сердце давно перестало биться.

– Не представляю, насколько это тяжело.

– У всех свои испытания, – говорит она. – А Голод… Голод возродил все мрачные мысли. Все, что я когда-либо думала о себе, в чем винила себя, даже если в этом не было моей вины, поглотило меня. Если в Войне хотят сломить физически, то в Голоде воздействуют на разум. Но затем я встретила Шуру. Знаю, мы должны выживать ради самих себя, но возможность вновь стать матерью… Это дало мне цель, которой у меня давно не было. Дало мне стимул бороться дальше. И теперь я сражаюсь за детей, которые заслуживают лучшего. Сражаюсь за загробную жизнь, которую им обещали. Сражаюсь за их мир.

Ее голос звучит так уверенно, словно Анника при желании могла бы свернуть горы. Она родилась, чтобы вести за собой людей.

А я даже не представляю, в чем мое предназначение, но не думаю, что мне уготована роль предводителя армии. Я даже не уверена, что мне суждено попасть в армию.

– Как продвигается твое обучение с Гилом? – спрашивает она, вырывая меня из мыслей.

– Прекрасно, – отвечаю я, но при этом невольно кривлюсь так, будто съела что-то горькое.

Она смеется:

– К Гилу нужно привыкнуть.

– Он ненавидит меня, – уточняю я.

Ее улыбка исчезает.

– Война изменила его. Полагаю, она меняет всех нас. Но то герцогство… – Она подносит кружку к губам. – После него нельзя полностью исцелиться. Я его не оправдываю… просто констатирую факт.

– Сейчас это не важно. Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать Гила.

– Я так и думала, – отвечает она, опуская кружку на металлический столик. – Тогда, может, расскажешь, зачем именно ты пришла?

– То, о чем ты меня просишь… стать шпионом… – Я опускаю взгляд на свои руки. – Я не готова к этому.

– Ты выглядишь вполне подходящей на эту роль, – замечает она. – Но ты не ощущаешь ее значимости.

– Тебе нужна информация. Но у меня ее нет. – Эмоции обжигают горло. – Как я могу притвориться Колонисткой, если ничего о них не знаю?

Как я могу согласиться помочь уничтожить что-то, не удостоверившись, что другого способа нет?

– Я предполагала, что ты придешь ко мне… узнать про Бесконечность. Вот только это может шокировать тебя, – говорит она, и в ее голосе звучит предупреждение. – Ты уверена, что готова к этому?