Вот и сейчас я пытался воззвать к здравому смыслу, игнорируя демонстрируемую психосоматику:
— Тогда пойдём со мной! Убедишься, что я с другом общаться пришёл, и выйдешь!
— Дурак!? — возмутилась она. — Я с тобой в это гнездо разврата не зайду! Ты вообще, в курсе, что там игровые куклы не используются?!
— Да? — я с интересом глянул на двухствоочатые двери, и огра с эльфийкой, входящих в них. — А я думал, они специально такие разные все, хотят поэкспериментировать!
— Баран! — обиделась Заноза. — Господи, что обо мне подумают! — она схватилась за голову, а потом заорала. — Даже не думай! Ты меня туда не затащишь! — и, развернувшись ушла в стелс.
«У тебя пятнадцать минут! Потом я сообщаю, что ты нарушил условия!» — пришло сообщение от нее.
«Я постараюсь успеть!» — пообещал я.
«Да пошел ты!! 111».
Славно поговорили.
На входе пришло предупреждение:
«Происходит синхронизация игровой куклы с реальным телом. Если вы не готовы отказаться от виртуального образа, вернитесь в игровой мир».
Я закрыл после себя дверь, и свет потух… И меня швырнуло в примерочную.
Замерев перед ростовым зеркалом, я долго сверлил взглядом бледное, осунувшееся лицо с почти зажившей стесанной кожей на скуле. Не потому, что мне оно не нравилось — собирал нервы в кулак.
Наконец, пообещав себе ни в коем случае не орать и материться, я повернулся к зеркалу в полоборота…
- *****!!! — я шуганулся от отражения, закрыв глаза, забился в угол, и заплакал, стараясь прогнать увиденную картинку, стоящую перед глазами. — Ну почему?! Почему? Почему именно я?! — шептал я, размазывыя слезы по лицу.
Жалел себя я минуты три, после после чего встал, и, стараясь не поворачиваться спиной к зеркалу, осмотрел свежие раны на плечах и предплечиях. Порезы были глубокие, но кровь уже свернулась. Швов не было. Возможно, шрамы будут практически незаметными.
Сглотнув, я еще немного довернул корпус и всё-таки осмотрел огромную рану на шее, с обнажённым позвоночником, стараясь сдержать рвотные позывы, после чего прикрыл глаза.
— Хватит ныть, — сказал я себе, и опять вытер предательски побежавшие слезы. — Не баба ведь.
Трясущимися руками я выбрал в меню одежды деловой костюм, застегнув рубашку на все пуговицы, и посмотрел на отражение. Юноша в зеркале был напуган и зол. Не самые лучшие эмоции для важного разговора.
— Не твой стиль, — поморщился Кирилл Валерьевич, сидящий за крохотным столиком на двоих в огромном зале.