«Электронный алкоголь не ведёт к привыканию! Выходи давай, есть дело!»
Я вздохнул, допил бутылку, и, пошатываясь и икая, пошел на выход. Оглянувшись на пороге, тяжело вздохнул, и скомандовал:
— Устранение эффектов помещения.
Ясное сознание вернулось, убрав звенящую пустоту, которую было так приятно слушать, глотая рюмку за рюмкой. Я даже задумался о второй бутылке, но чего-нибудь помягче. И мяса. Мне хотелось мяса.
— Эй, ты чего?! — Заноза встретила меня у входа. — На тебе лица нет. Не дала что ли?
— Задрала ты! — взвился я. — Говорю же, я не трахаться сюда пришёл!
— Ой, гляньте, какой ранимый!.. Иди, обниму…
— Да отвали ты! — я оттолкнул её. — Ты чего, только ебле и можешь думать?! Херово мне, понимаешь?!.
Заноза мгновенно оказалась рядом, и влепила мне пощечину, после чего спокойно сказала:
— Немедленно замолчи, придурок. И не смей даже намекать о том, что только что сказал, — она смерила меня холодным взглядом, от которого пошел мороз по коже.
Я сделал шаг назад и нахохлился:
— Да пошла ты… Выпить уже нельзя.
— Ты чего поплыл-то, а? Все настолько плохо? Отрезали яй… Хм… Нижнюю часть туловища?
— Ничего мне не отрезали! — прошипел я. — Отвали!
— Ну, а чего ты тогда разнылся? думаешь ты один такой бедненький что ли? У Олли нет левой руки! У Пуча — ног по колено. Гном… Тот, вообще, даже не говорит, что с ним. Так что давай, без этих вот истерик. Тебя починят, можешь не сомневался. Ещё и радоваться будешь новым возможностям.
— А что отрезали тебе? — поинтересовался я. Добавлять: «Сочувствие?» — вслух не стал.
Она некоторое время молчала, глядя на меня. Словно решала, стоит мне что-то знать, или нет, после чего отмахнулась:
— Да, мелочь. Правую кисть.
— Понятно. Почти повезло, хочешь сказать? — врет, наверное. Кистевые протезы ставили без проблем и на гражданке.
— Так себе везение, — ответила она, все еще всматриваясь в мое лицо. — Ты все? Плак-плак закончилось?