– Вот, значит, как вы возвращаете долги.
Я пожал плечами:
– Не хотите – вылезайте из моей машины.
Он покачал головой:
– Идет. Получите вдвойне.
– Нет, – сказал я. – Я не про деньги.
Он выгнул бровь и уставился на меня поверх своих пижонских очков.
– Я хочу знать почему, – продолжал я. – Хочу знать, почему вы мне помогали. Если я возьмусь за дело, вы должны мне об этом рассказать.
– Вы же мне все равно не поверите.
– Я назвал условия. Хотите – принимайте, хотите – нет.
Томас нахмурился, и несколько минут мы ехали молча.
– Хорошо, – сказал он. – Заметано.
– Отлично, – кивнул я. – По рукам?
Пальцы его показались мне ужасно холодными.
Глава 2
Мы приехали в аэропорт О’Хара. Я встретился с братом Ваном в часовне международного терминала. Это был невысокий жилистый азиат в просторном балахоне цвета заходящего солнца. Лысая голова блестела, как бильярдный шар, мешая точно определить возраст, впрочем, к уголкам глаз и губ сбегались морщинки, как это бывает у людей, которые часто улыбаются.
– Мисс сэр Дрезден, – просиял он, когда я вошел, держа в руках ящик со спящими щенками. – Наш маленькие собачка подарить вы нам!
По части английского брат Ван уступал даже мне с моей латынью, а это кое-что да значит, однако мимика не оставляла сомнений в его настроении. Я улыбнулся в ответ и с легким поклоном вручил ему ящик:
– Мне было приятно.
Ван принял ящик, очень осторожно поставил его на пол и еще осторожнее стал перебирать его содержимое. Я терпеливо ждал, оглядываясь по сторонам. Маленькая часовня на деле представляла собой обыкновенное пустое помещение, пространство для медитации – чтобы любой верующий, во что бы он там ни верил, мог найти себе место почтить свою веру. В часовне перекрасили стены и постелили на пол синий ковер вместо бежевого. У дальней стены соорудили новый подиум, окруженный полудюжиной рядов мягких скамей.