– Эй, – окликнул я его. – Джейк!
– А?
– Лара сегодня здесь?
Он изогнул бровь:
– Угу. А что?
– Просто так, – отозвался я. – Я догоню.
Они ушли, а я сел рядом со своими неярко горящими свечами поразмыслить немного.
То, что Артуро влюблен, сильно меняло дело. Я нутром чуял, что это чертовски важно, но никак не мог заставить свой усталый мозг вычислить
Мёрфи сняла трубку почти сразу же, и я, не переставая жевать, поздоровался с ней.
– Ты бормочешь, Гарри, – заявила Мёрфи. – Говори по-человечески.
Я сделал еще глоток кофе, обжег рот этой дрянью и отставил чашку, чтобы немного остыла.
– Извини, язык обжег. Тебе удалось нарыть еще чего-нибудь про Артуро Геносу?
– Немного, – ответила Мёрфи. – Я тут связалась с одним знакомым парнем в Лос-Анджелесе. Он поднял муниципальные записи и даже кое-какие материалы у адвоката Геносы, но там мало чего заслуживающего внимания.
– Это нормально. Все равно давай – для общей картины.
Я услышал, как она переворачивает страницы.
– Ладно. У него завещание в электронном виде – все оставляется паре благотворительных организаций и ближайшему родственнику. Похоже, это относится к его матери в Греции, но та умерла пару лет назад, так что, мне кажется, все деньги уйдут в благотворительность.
– А что его жены? – поинтересовался я.
– Контроль над их фондом должен был перейти к его матери, но, поскольку она умерла, они немедленно получат свою долю. Это предусмотрено в их брачных контрактах – всех трех.
– Трех? – переспросил я. Адские погремушки, если этот чувак влюблен… – А про четвертую жену там ничего не говорится?
– Нет.