Я настороженно смотрел на нее. Это правда: верховные сидхе не могут произнести ни слова неправды, но это не означает, что они будут говорить правду. Большинство сидхе, с кем мне до этих пор приходилось иметь дело, великие мастера недомолвок, иносказания и уклончивости, которые искажают необходимую правдивость их слов едва ли не эффективнее, чем прямая ложь. Доверять словам сидхе можно лишь с чрезвычайной опаской. Будь у меня возможность выбора, я бы предпочел обойтись без этого.
Однако мне ничего не оставалось. Я пока так и не узнал почти ничего о том, что делает в городе Клуб одиноких сердец сержанта Кеммлера, почему, собственно, я и рискнул поговорить с моей крестной. То, что вместо нее оказалась Мэб, означало всего лишь, что риск этот увеличился.
Изрядно увеличился.
– Мне нужно знать, – произнес я, – о том, кого знают как Эрлкинг.
Мэб удивленно изогнула бровь.
– О
– Я хочу знать, почему все ученики Кеммлера охотятся за экземплярами книги, которую написал о нем Белый Совет.
Сомневаюсь, чтобы любая мыслимая моя фраза могла вывести Мэб из равновесия, однако эта, похоже, оказалась весьма близка к этому. Лицо ее застыло, а вместе с ним вдруг застыл и ветер. Волны тоже словно превратились в неровную стеклянную поверхность, простершуюся у ее ног, и в них тускло отражались далекие городские силуэты и последние багровые отсветы на свинцово-сером небосклоне.
– Ученики Кеммлера, – повторила она. Глаза ее казались глубже озерных вод, на которых она стояла. – Возможно ли такое?
– Что возможно? – переспросил я.
– «Слово», – сказала она. – «Слово Кеммлера». Его нашли?
– Гм… – ответил я. – Вроде того.
Ее тонкие белые брови взмыли еще выше.
– В каком смысле? Молю тебя, объясни.
– В том смысле, что книгу нашли, – сказал я. – Нашел один местный вор. Он пытался продать ее человеку по имени Гривейн.
– Любимому ученику Кеммлера, – кивнула Мэб. – Он получил книгу?
– Нет, – ответил я. – Вор использовал технологию смертных, чтобы не позволить Гривейну отобрать ее, не заплатив.
– Гривейн его убил, – предположила Мэб.
– Верно.
– Эта ваша ферромантия – технология, как вы ее называете. Она еще хранит эту книгу?