— Ларочка, ты по-всякому прекрасна, — раздался от двери знакомый мужской голос. — Эй, не делай глупостей!
Кажется, Шатров бросился к двери, но незнакомый резкий голос скомандовал:
— Руки за голову!
Со своего места я видела лишь ноги Шатрова в черных ботинках. После окрика ботинки развернулись, бросились к столу, одним прыжком запрыгнули наверх и резво переместились к подоконнику. Не раздумывая ни секунды, я обеими руками схватилась за ботинок и с силой потянула на себя. Шатров плашмя грохнулся вниз, больно ударив меня по плечу всем телом, и тут же двое мужчин в штатском бросились к нам.
Я сидела на полу, пока Шатрова не скрутили и не вывели из квартиры, Шнайдер закрыл за ними дверь и робко приблизился ко мне.
— Лара, ты как там? В порядке?
— Почти, — жалобно проскулила я. — Он меня пришиб, когда сверху падал.
— А зачем ты его хватала? Пусть бы прыгал в окно! — Шнайдер отодвинул кресло, нагнулся и протянул мне руки. С его поддержкой я встала, обхватила руками за шею, а он обнял меня за талию и осторожно прижал к себе, осторожно поглаживая по голове и ласково приговаривая. — Ты герой, Лара, я правда восхищен.
Его отцовская ласка меня напрягала, и я решительно отстранилась, нащупала руками кресло и повалилась туда.
— Все записали?
— Да, в комнате все было слышно и видно, — он кивнул. — Только эти уроды, похоже, ждали, пока он тебя током долбанет. Я как понял, что он уже готов к атаке, бросился к дверям, тогда только и они зашевелились.
— Да, что им еще одна девушка? — вздохнула я. — Главное, доказательств собрать побольше, чтобы убийца не отвертелся.
Эпилог
На похороны Олеси собрался, кажется, весь наш городок. Видимо, люди, хоть раз в жизни видевшие ее прогноз погоды, считали себя уже близкими знакомыми. Вокруг ее матери собралась небольшая толпа, я тихо стояла чуть в сторонке, радуясь, что хотя бы меня народ не узнает.
Вообще, после ареста Шатрова интерес к делу у прессы как-то угас. Как оказалось, народ жаждал новостей о кровавом маньяке, и трусливый учитель-педофил и мент-оборотень, решивший в прямом смысле слова пойти по трупам ради карьеры, не сильно интересовали общественность. Малахов больше не звал на свою передачу, и “Комсомолка” отменила Гене заказ на статью. Впрочем, он уже не хотел ее писать. Как ни странно, журналиста буквально подкосило известие о Шатрове.
Он стоял возле меня бледный, как-то разом повзрослевший, совсем непохожий на того румяного пупса, каким был еще неделю назад, и грустно бормотал:
— В жизни больше людям доверять не стану. Если уж такой классный пацан, как Дима, маньяком оказался…
— Гена, он вовсе не маньяк, — прошептала я. — Он просто хотел без особых усилий, одним махом подняться на самый верх. Как и ты, правда?
— Ну ты сравнила! — он злости он покраснел и снова стал похож на себя прежнего. — Я что, тоже убил кого-то?
— Да, он зашел слишком далеко, — согласилась я. — Но вообще, не стоит доверять карьеристам.
ebooksa