Рюкзак не сильно пострадал, разве что частично был испачкан жиром, но его оказалось совсем немного, да и банка лежала в отдельном кармане. Так что, замыть оказалось не так уж и сложно, только влажных салфеток ушло полпачки. Во время еды нашлась и пуля, гребанная мелкашка. Хотя, почему гребанная? Замечательная мелкашка. Семерка, пятерка, да и любой другой калибр проделал бы в банке сквозную дыру, а следом и в Ампере появилось бы непредусмотренное природой отверстие. Так что, замечательная мелкашка. Споров полукилограммовую банку отличной белорусской тушенки, которую даже не поленился разогреть на сухом горючем, прихваченным из рюкзаков Кепки и Ушастика, Погорелов сыто рыгнул, все равно стесняться-то некого, и развалился на вкусно пахнущем хвоей свежем лапнике, который приятно покалывал спину. Теперь можно слегка отдохнуть, зараженные не любят воду, хотя дождь им не шибко мешает, но тут, на границе реки и лесного кластера, сомнительно, что на его убежище набредут особо любопытные твари, они сейчас тоже под какой-нибудь елочкой сидят. Ампер медленно прикрыл глаза и представил рядом Рину, блондинка наверняка прижалась бы к нему всем телом, положив голову на плечо, она любила вот так молча лежать, водя острым ноготком по обнаженной груди. Черт, когда-нибудь это кончится? Эти мутные рейды, муры и внешники, пытающиеся убить тебя и разобрать на запчасти? В такие минуты Ампер хотел для себя и для своей любимой покоя. Где она сейчас? Наверняка сидит грустная на каком-нибудь ящике, крутит в руках чашку с горячим чаем, а рядом сто пудово ошивается Паук, его стараются держать подальше, но эта лысая гнида наверняка не сводит с блондинки похотливого взгляда. Ничего, Мушкет и остальные эту дрянь не подпустят к Рине. А полезет, отоварят по полной. С этими мыслями Ампер и задремал под убаюкивающий стук капель по пленке.
Дождь затих на рассвете. Шалаш все же слегка протек, но с дальнего краю, не намочив ни Ампера, ни его вещи. Когда Погорелов выбрался из наркоманского пристанища, над лесом уже во всю светило солнце, с сосновых лап стекали редкие капли, воздух свеж, но день обещал быть жарким. Умывшись у родника, который он обнаружил метрах в сорока от шалаша, Ампер вернулся на полянку, и тут его ждал сюрприз, ряжом со входом сидел бородатый мужик с ружьем, которое еще помнило царя-батюшку, хотя одежка на госте была относительно современной, во всяком случае, ватник черного цвета, был куплен явно при Сталине.
— Мир тебе, — произнес он, не поднимаясь с пенька. — Не напрягайся ты так, — заметив, что рука Ампера легла на рукоять АПБ, — не трогал я ни твоего автомата, ни рюкзак.
Ампер кивнул и уселся на пенек напротив.
— И тебе доброго утра.
— Представься, — попросил мужик. На вид ему около пятидесяти, и тут было два варианта — либо он новичок в Стиксе, не больше месяца, что возраст еще не откатился, либо он так давно в Стиксе, что возраст начал капать обратно. Слыхал Погорелов от рейдеров про такие случаи.
— Ампер.
— Правда? — удивился мужик.
— Нет, сходу придумал, — отозвался Погорелов. — А тебя как звать?
— Бородой зови. Так крестный назвал и помер. Не знаю, что он за человек был, но пока я его с того света тянул, много рассказал, вот только не вытянул я его.
— А про меня откуда слышал?
— А вот это уже интересней. Ищут тебя уже второй день, ищут только дальше на западе, а ты, вот он, сидишь в сорока километрах от базы внешников и в ус не дуешь. Я о тебе слышал так много плохого, что решил, что ты, наверное, очень хороший человек.
— И от кого слышал? Я в этих краях человек новый, иду себе, куда мне нужно, с приключениями, но стараюсь все же, чтобы их было поменьше.
— Первый раз я услышал о тебе позавчера, когда, прихватил одного кадра, умудрившегося, улепетывая от рубера, влететь в дом. Машина всмятку, сам переломан. Рубера я успокоил, есть у меня дар, твари от меня шарахаются, видят они во мне злую элиту. Но только, если тварь одна, если две, все, не работает уже.
— Полезная способность, — прокомментировал Ампер. — И как этого уродца звали?
— Кролом.
— Знаю я эту падаль, мерзкий человек, на внешников горбатится. Надеюсь, он помер?
— Не сомневайся, — собеседник усмехнулся в густую бороду. — Такие кадры от меня не уходят, я специально на них не охочусь, но если попадаются, как этот ублюдок, то разговор у меня с ними один. Егерь я, во всяком случае, был раньше. Это мой лес. Я из него никуда не ухожу, а он мне взамен дает защиту. А пища в соседнем городке имеется и рядом несколько деревень, где можно и капустки сорвать, и картошки копнуть. Бегунов хватает, споран в день я имею, так что, не надо мне предлагать никуда уходить, тут мой дом.
— Да я и не собирался, — пожал плечами Ампер. — У тебя свои пути, у меня свои. Сейчас позавтракаю, и дальше пойду.
— Правильно, — согласился Борода. — Вот только ищут тебя, как я уже сказал. Пока на западе ищут, но скоро гон по всем этим мурским землям пойдет. Так вот, позавчера я с Кролом пообщался, а вечером в одну из моих волчих ям попал дурачок из муров. Так вот, он рассказал, что те сильно всполошились, они людей потеряли накануне в одном супермаркете, какой-то очень борзый рейдер уложил четверых наглухо и двоих подранил, и они готовят облаву, скоро информация дойдет до пособников, а затем и до внешников, и станешь ты зайцем, загонят они тебя, и все же шлепнут.