Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга III. Чудеса Иисуса

Во всяком случае, его слова свидетельствуют о желании продлить то особое духовное состояние, которое он и другие ученики испытали, когда увидели Иисуса преобразившимся. Вряд ли их следует интерпретировать, как делают некоторые ученые[300], в том смысле, что Петр ставил Иисуса, Моисея и Илию на один уровень. Если бы это было так, он обратился бы к троим сразу, а не к одному Иисусу, Которого (и только Его) назвал Господом, Учителем или Наставником.

Голос, звучащий из облака, произносит слова, идентичные тем, которые прозвучали в момент крещения Иисуса от Иоанна (Мф. 3:17; Мк. 1:11; Лк. 3:22). Эти слова евангелисты передают с незначительными вариациями, обусловленными, возможно, различиями в переводе на греческий того, что ученики услышали на еврейском или арамейском. У Матфея и Марка Сын Божий назван возлюбленным (αγαπητός), у Луки, согласно чтению ряда рукописей, избранным (έκλελεγμένος). Труднопереводимое выражение έν ф ευδόκησα (буквально «к Которому Я благоволю», от ευδοκέω – «хорошо думать о ком-то», «быть довольным», «одобрять», «благоволить») имеется только у Матфея.

В словах Сей есть Сын Мой возлюбленный иногда усматривают аллюзию на библейское повествование о принесении Авраамом в жертву Исаака: это повествование в христианской традиции воспринимается как прообраз крестной смерти Иисуса. Оно начинается со слов Бога, обращенных к Аврааму: Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе (Быт. 22:2). Здесь несколько смысловых совпадений с рассказом о Преображении: 1) речь идет о сыне, который должен быть принесен в жертву; 2) это единственный сын; 3) это любимый сын; 4) действие происходит на горе. Аврааму Бог говорит: Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня (Быт. 22:12). А Бог Отец, согласно апостолу Павлу, это Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас (Рим. 8:32). Вся сцена Преображения имеет прямое отношение к теме жертвы, которую Сын Бо-״ жий должен принести по послушанию воле Отца. Слова Отца, прозвучавшие на горе Преображения, приобретают особый смысл в общем контексте евангельского учения о взаимоотношениях между Отцом и Сыном и о крестной жертве Сына Божия.

Крещение. А. Верроккьо. Ок. 1472–1475 гг.

Слова Его слушайте присутствуют у всех трех евангелистов. Именно эти слова, несущие в данном эпизоде основную нравственную нагрузку, отличают то, что услышали ученики на горе Преображения, от того, что прозвучало в момент крещения Иисуса в Иордане. Если там Бог Отец торжественно объявлял людям, что перед ними – Его возлюбленный Сын, то здесь помимо этого Он призывал учеников слушать Его.

Отметим, что ни один из трех учеников, присутствовавших с Иисусом на горе Преображения, по-видимому, не был свидетелем сцены Его крещения от Иоанна и, следовательно, не мог слышать слова, прозвучавшие тогда. Сейчас эти слова звучат как напоминание о том, что Иисус имеет благоволение у Отца и потому ученики должны слушаться Его.

Такое напоминание особенно необходимо перед страданиями, о которых Иисусу говорят Моисей и Илия и о которых Он Сам говорит ученикам. На кресте Иисус будет взывать к Отцу: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27:46; Мк. 15:34). В ответ на этот крик ни Он, ни окружающие ничего не услышат. Для того, чтобы в тот момент ученики не подумали, что Иисус лишился благоволения Отца или что Отец оставил Его, на горе Преображения для них звучит укрепляющий и ободряющий их голос Божий. Он напоминает о том, что ученики должны находиться в послушании у Иисуса, подобно тому как Сам Иисус находился в полном послушании у Отца и смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти Крестной (Флп. 2:8).

Все евангелисты, каждый по-своему, говорят о том, что явление Иисуса в славе привело учеников в страх. Марк говорит, что ученики были охвачены страхом (εκφοβοι γάρ έγένετο), Лука – что они устрашились (έφοβήθησαν), когда вошли в облако, Матфей – что они упали на лицо и очень испугались (έφοβήθησαν σφόδρα). Во всех трех случаях употреблены слова, производные от φόβος («страх», «ужас»). Этим термином в греческом языке обозначается сильный испуг. Но это же слово употребляется в греческой Библии для обозначения страха Божия – того трепета перед Богом, который является одним из наиболее характерных выражений глубокого религиозного чувства.

Тема страха в его религиозном аспекте присутствует во всех Евангелиях, но с особенной последовательностью она развивается в Евангелии от Луки. Когда Захарии явился ангел, страх напал на него, но ангел сказал ему: Не бойся (Лк. 1:12–13). Явившийся Марии ангел, увидев, что Она смутилась, сказал ей: Не бойся, Мария (Лк. 1:30). После того как Захария нарек имя своему сыну Иоанну, был страх на всех живущих вокруг них (Лк. 1:65). Пастухам на поле предстал ангел, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им ангел: не бойтесь.. (Лк. 2:9-10). Когда Иисус исцелил расслабленного, ужас объял всех, и славили Бога и, быв исполнены страха, говорили: чудные дела видели мы ныне (Лк. 5:26). А когда Он воскресил сына вдовы, всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой (Лк. 7:16).

Страх и удивление вызывает в учениках чудо усмирения бури (Лк. 8:25). Когда женщины пришли ко гробу Иисуса и не увидели там Его тела, вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих. И когда они были в страхе и наклонили лица свои к земле, сказали им: что вы ищете живого между мертвыми? (Лк. 24:4–5).

Преображение включено в цепь событий, реакцией на которые становится страх – не только эмоциональный, но и религиозный. В ответ на этот страх Иисус, согласно Матфею, говорит ученикам: встаньте и не бойтесь (Мф. 17:7). Подняв лица, они не видят перед собой никого, кроме одного Иисуса – в привычном для них облике земного человека.

Преображение. Икона. 1685 г.

Когда Иисус с учениками сходит с горы, Он запрещает им кому-либо рассказывать о видении до тех пор, пока Сын Человеческий не воскреснет из мертвых. Этими словами устанавливается связь между Преображением и главным событием евангельской истории – воскресением Иисуса. На горе Преображения ученики увидели тот Его лик, который ранее был им незнаком; они увидели Его в той славе, о которой ранее лишь слышали от Него. Им предстояло не только стать свидетелями Его предельного уничижения, страдания и смерти, но и увидеть Его воскресшим. И они должны будут узнать Его в том новом облике, который будет отличаться и от Его обычного человеческого облика, и от того, который они увидели на горе Преображения.

Преображение имеет связь также со вторым пришествием Иисуса и с тем, что за ним должно последовать. Апостол Павел пишет об этом так: Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие (1 Кор. 15:51–53). Преображенное состояние плоти Иисуса является залогом и прообразом того нетления и изменения, которое ожидает людей при последней трубе. Сам Иисус об этом новом состоянии, ожидающем людей, говорил: Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их (Мф. 13:43).

6. Природа Божественного света

Какова природа света, который увидели ученики на горе Преображения? Был ли этот свет внутренним сиянием, исходившим от Самого Иисуса, или свет осиял Его откуда-то извне, подобно тому как извне прозвучал голос Отца? Евангелия вполне однозначно свидетельствуют о том, что Сам Иисус был источником исходившего из Него света, который охватывал все Его естество[301]. Иисус восходит на гору в Своей человеческой плоти – той, которая по внешнему виду ничем не отличалась от плоти других людей. Преображение этой плоти Иисуса созерцают ученики. При этом преображается не только Его лицо, но и одежда – обычная одежда из простой ткани, сделанная человеческими руками, которую Он носил и до, и после описанного события.

Преображение. Икона. XII в.

Блаженный Иероним подробно рассматривает природу изменения, которое произошло с лицом и телом Иисуса, а также с Его одеждой. Он считает, что лицо Иисуса осталось прежним, узнаваемым, материя Его тела не изменилась, но ученикам был явлен тот вид, который оно приобретет при втором пришествии Христа, когда Он придет во славе:

Он явился апостолам таким, каким будет во время суда. А слова евангелиста преобразился пред ними пусть никто не понимает в том смысле, что Он утратил прежний вид и лицо или утратил действительное тело (veritatem corporis) и принял тело или духовное, или воздушное. Там, где делается указание на сияние лица и описывается блеск одежды, не уничтожается сущность, а только изменяется внешнее прославление. Просияло лицо Его, как солнце. Несомненно, что Господь преобразился в тот славный вид (еа gloria), в котором впоследствии Он придет в Царстве Своем. Преображение присоединило сияние, но не устранило Его лица[302].

Было ли сияние, которое увидели ученики на горе Преображения, естественным или сверхъестественным? И отличался ли свет, исходивший от лица и одежд Иисуса, от того света, который исходил от лица Моисея после встречи с Богом на Синае? Иоанн Златоуст считает, что свет, которым просиял Иисус, был особенным: он сравнивается с солнцем лишь потому, что людям неизвестно более яркое светило; если бы свет этот не был чрезвычайным, ученики смогли бы выдержать его и не пали бы ниц[303].