Ссылаясь на закон Моисеев, Иисус суммирует то, что сказано в двух заповедях из Второзакония: По словам двух свидетелей, или трех свидетелей, должен умереть осуждаемый на смерть: не должно предавать смерти по словам одного свидетеля (Втор. 17:6); Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится [всякое] дело (Втор. 19:15).
Эти заповеди служили основанием для судебной практики в древнем Израиле. Иисус переносит их на Свою ситуацию и развивает в двух направлениях. С одной стороны, Он говорит о том, что Он и Отец вместе обладают полнотой судебной власти: Отец – как Бог, Он – как Сын Человеческий (Ин. 5:27). С другой стороны, Он подчеркивает, что Его свидетельство истинно, потому что вместе с Ним свидетельствует Отец.
Буквальное толкование предписаний закона Моисеева предполагает наличие двух свидетелей помимо того, кто свидетельствует о себе сам. В диалоге с иудеями после исцеления расслабленного Иисус говорил о двух свидетелях – о Своем Отце и об Иоанне Крестителе (Ин. 5:31–38). Сейчас Иисус тоже говорит о двух свидетелях, но одним из них оказывается Он Сам. По мнению некоторых ученых, под двумя свидетелями следует понимать Отца и присносущего Ему Сына, Которые вдвоем свидетельствуют об Иисусе как Сыне Человеческом[293].
Христос беседует с Никодимом. К. А. Коровин 1884 г
Тема суда является сквозной для четвертого Евангелия начиная опять же с беседы с Никодимом: Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия (Ин. 3:17–18). В диалоге с иудеями после исцеления расслабленного Иисус говорит о том, что Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну (Ин. 5:22). На празднике Кущей Иисус говорит иудеям: Не судите по наружности, но судите судом праведным (Ин. 7:24). Наконец, Он отказывается вершить суд над женщиной, взятой в прелюбодеянии (Ин. 8:10–11).
Суд Иисуса является судом богочеловеческим и тем кардинально отличается от обычного человеческого суда: Вы судите по плоти; Я не сужу никого. А если и сужу Я, то суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня. Под судом по плоти понимается суд, осуществляемый на основе внешних, видимых признаков совершённого человеком проступка или преступления. Слова Я не сужу никого указывают на отказ Иисуса осуществлять такого рода суд (что было продемонстрировано в истории с женщиной, взятой в прелюбодеянии). Какой же суд вершит Иисус? Тот, который осуществляется Им вместе с Отцом. Он вершит его как Сын Человеческий, но смотрит на людей глазами Божиими. И главным критерием оказывается не внешнее поведение человека, а то, что у него внутри.
Тема единства Сына с Отцом, проходящая через все четвертое Евангелие, здесь приобретает неожиданный разворот. В ответ на очередное, дважды повторенное утверждение о том, что Он послан Отцом, Иисус слышит от иудеев вопрос: где Твой Отец? На этот вопрос Он неоднократно отвечал в Своей проповеди – например, когда называл Отца «Сущим на небесах» (Мф. 6:9), то есть находящимся вне земных пространственных категорий, или когда утверждал, что Бог есть дух (Ин. 4:24), то есть Он не имеет материального тела и не ограничен физическими характеристиками.
Христос Вседержитель. Икона XIII в
Однако вопрос иудеев носит не философский, а практический характер. Совсем недавно в ответ на слова Иисуса о том, что Он сошел с небес, они роптали: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: я сшел с небес? (Ин. 6:42). Земное происхождение Иисуса, наличие у Него земных родителей – вот что более всего смущало иудеев. Они не могли поверить в то, что Он – Бог и человек одновременно.
Апостол Филипп. Эль Греко 1610–1614 гг
На это Он и указывает в Своем ответе: Вы не знаете (οι"δατε) ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали (ήδειτε) Меня, то знали бы (άν ήδειτε) и Отца Моего (Ин. 8:19). Ключевым здесь становится глагол ε’ιδω, переведенный как «знать», но имеющий более широкий спектр значений, включая «видеть», «созерцать», «смотреть», «познавать». Видение и познание Отца происходит через Иисуса. Об этом Иисус скажет на Тайной Вечере в диалоге с Филиппом: Если бы вы знали (εγνώκατε) Меня, то знали бы (γνωσεσθε) и Отца Моего. И отныне знаете (γινωσκετε) Его и видели (έωράκατε) Его (Ин. 14:7).
В беседе с Филиппом глаголы γινωσκω («знать») и οράω («видеть», «быть зрячим», " «созерцать») выполняют те же функции, что глагол εϊδω («знать», «видеть») в рассматриваемой беседе с иудеями. Однако если иудеев Иисус обличает за то, что они не знают Отца, потому что не уверовали в Сына, то ученикам на Тайной Вечере Он, наоборот, скажет о том, что, уверовав в Сына, они одновременно увидели и познали Отца. Невидимый и непознаваемый Бог становится видимым и познаваемым через Своего Единородного Сына.
Слова Иисуса Я знаю, откуда пришел и куда иду; а вы не знаете, откуда Я и куда иду (Ин. 8:14) созвучны тому, что Иисус говорил Никодиму о Святом Духе: Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит (Ин. 3:8). И Дух, и Сын имеют предвечное бытие у Отца: Они от Отца приходят и к Отцу возвращаются. Иисус знает, что Ему надлежит умереть, но знает также, что через смерть Он вернется туда, откуда пришел. Иудеи же не знают об этом, ибо не верят в то, что Иисус говорит им о Своем единстве с Отцом.
2. «От начала Сущий»
Второй диалог Иисуса с иудеями, как может показаться, не является прямым продолжением первого. Возможно, он происходил в другое время. Связующим звеном, однако, является формула: вы не знаете, откуда Я и куда иду. В первом случае иудеи не отреагировали на нее. Во втором диалоге она модифицируется, тем самым получая толкование и развитие:
Опять сказал им Иисус: Я отхожу, и будете искать Меня, и умрете во грехе вашем. Куда Я иду, туда вы не можете прийти. Тут Иудеи говорили: неужели Он убьет Сам Себя, что говорит: «куда Я иду, вы не можете прийти»? Он сказал им: вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира. Потому Я и сказал вам, что вы умрете во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших. Тогда сказали Ему: кто же Ты? Иисус сказал им: от начала Сущий, как и говорю вам. Много имею говорить и судить о вас; но Пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру. Не поняли, что Он говорил им об Отце.
Итак, Иисус сказал им: когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я и что ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю. Пославший Меня есть со Мною; Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно. Когда Он говорил это, многие уверовали в Него (Ин. 8:21–30).
Тематически этот диалог тесно связан с тем, что Иисус говорил иудеям на празднике Кущей. Там иудеи сначала утверждали, что знают, откуда Он, тогда как Христос, когда придет, никто не будет знать, откуда Он. Затем, в ответ на слова Иисуса о том, что Он идет к Пославшему Его и что они не могут прийти туда, где Он, они стали спрашивать друг друга, не собирается ли Он идти в Еллинское рассеяние и учить Еллинов. Беседа заканчивается недоуменным вопросом иудеев: Что значат сии слова, которые Он сказал: будете искать Меня, и не найдете; и где буду Я, туда вы не можете прийти? (Ин. 7:27–36). Вопрос повисает в воздухе: ответа на него иудеи не получают.
То, что было сказано тогда, Иисус здесь повторяет почти дословно: Куда Я иду, туда вы не можете прийти. На этот раз иудеи задаются вопросом, не собирается ли Он покончить с Собой. Вновь, как и во многих других случаях, Иисус посылает им ясный сигнал, но в их извращенном и приземленном сознании он преломляется таким образом, что они слышат в Его словах совсем не то, что в них заложено. И происходит это, как и в других случаях, потому, что Он – от вышних (έκ των άνω), они – от нижних (έκ των κάτω), Он – не от мира сего, они – от мира сего; Он говорит им о небесном, они способны слышать только о земном (Ин. 3:12).
Преодолеть эту дистанцию между вышним и нижним, небесным и земным, они могли бы с помощью веры. Но именно отсутствие у них веры делает их неспособными воспринять Его послание. Поэтому Он и предсказывает им сначала, что они умрут во грехе своем, а потом – дважды – что они умрут во грехах своих. Выражение «умереть в грехе своем» имеет библейские корни (Иез. 3:18 по переводу Семидесяти). Под «грехом» в данном случае понимается грех неверия, обесценивающий в глазах Иисуса всю фарисейскую праведность, тогда как под «грехами» следует понимать греховный образ жизни в целом.
ebooksa