Не смотри

— Так вот почему ты его убил? — потребовал Кир, оглядывая цементный пол. Когда-то это место служило действующей авиабазой. Здесь наверняка найдется то, что можно использовать в качестве оружия.

Он вздрогнул, увидев темные пятна на разбитом цементе. Это кровь? С усилием он заставил себя не обращать внимания на жуткие пятна и продолжил поиски чего-нибудь, что могло бы помочь ему отбиться от сумасшедшего.

Ничего.

Паркер размахивал рукой из стороны в сторону, кружа вокруг Кира, словно ища идеальное место для удара.

— Очень хорошо. А я думал, выяснит ли кто-нибудь, что случилось с Рудольфом, — проговорил он, сверкнув улыбкой, демонстрируя белые зубы и агрессию. Как у волка. — Есть своя прелесть в работе в тени, и я в совершенстве овладел искусством невидимости. Но каждый художник хочет, чтобы его творениями восхищались.

Кир кипел от ярости. Ему пришлось нелегко, когда он решил, что его отец погиб в результате несчастного случая. Теперь же принимать тот факт, что отца убил этот никчемный кусок дерьма, оказалось невероятно трудно.

— Думаешь, что ты художник?

— Конечно, это может не всем прийтись по вкусу, но согласись, что в трупах, которые я демонстрировал для вашего удовольствия, есть драматизм. — Паркер прыгнул вперед, направив нож в центр груди Кира.

Кир отпрыгнул в сторону, желая ударить кулаком по лицу Паркера. Лишь уверенность в том, что тот намеренно издевается над ним, позволила Киру безжалостно подавить вспышку гнева. Эмоции сейчас играли роль врага. Он должен думать с кристальной ясностью, если хочет продержаться до прибытия помощи.

— Никто не получал удовольствия от твоих больных проявлений. — Кир скривил губы в усмешке и направился обратно к туннелю. — И не нужно никакого мастерства, чтобы накачать наркотиками уязвимых женщин или сбросить беспомощного старика с лестницы.

— Ты бы знал, что Рудольф не безобиден, если бы хоть раз потрудился его навестить, — возразил Паркер, вертя нож с легкостью человека, который практиковался в этом деле. Затем, со скоростью разящей змеи, он ткнул ножом в лицо Кира. — Что за сын бросает своего отца, когда тот нуждается в нем больше всего?

Кир упал на землю на колени, услышав свист ножа прямо над головой. Черт. Он должен выбраться отсюда, пока его не превратили в шашлык.

Но как?

Возможно, ему удалось бы одолеть Паркера и вырвать нож из его рук, но Боуэн оказался сильнее, чем Кир ожидал. Он уже не верил, что сможет одержать верх, прежде чем лезвие вонзится в его сердце.

Ему нужно отвлечь внимание, чтобы он смог убежать.

Только когда острый осколок цемента вонзился в его ладонь, на него снизошло вдохновение. Стиснув зубы, Кир крепко сжал пальцы вокруг отколовшегося куска цемента, а затем, крутанувшись, швырнул его прямо в потолочный светильник.

Флуоресцентные лампы разлетелись стеклянным дождем, погрузив комнату в глубокую, непроницаемую тьму. Именно то, что нужно Киру.

Оставаясь на коленях, он отполз от Паркера. И тут же услышал стук ботинок журналиста, который преграждал ему путь к туннелю. Кир уже ожидал этого. Он намеревался увести Паркера к главному входу, а затем вернуться назад. Это его единственная надежда на спасение.

— Ты не можешь прятаться вечно, — воскликнул Паркер с разочарованием в голосе.

— А ты не ответил на мой вопрос, — громко заявил Кир. Он хотел, чтобы Боуэн последовал за ним.