Что-то, что нужно расследовать.
Но не сегодня.
— Так ты не знаешь ничего об этом списке? — спросил он Риту.
Она взяла бумагу и протянула ему.
— Я знаю только одну вещь.
— Какую?
— Это не почерк твоего отца.
Линн свернула на обледенелую парковку и затормозила. Затем, выключив двигатель, она выскочила из своего грузовика и бросилась к кучке людей, стоящих перед ее клиникой.
Когда Шейн, ее дежурный стажер, позвонил ни свет, ни заря, Линн не обрадовалась. Она провела большую часть ночи, ворочаясь с боку на бок. Не из-за того, что узнала о Нэше. Он был тот еще засранец, и она была счастлива выкинуть его из своей жизни. Нет, она ворочалась и не могла уснуть, потому что беспокоилась о Кире.
Возможно, он и вырос в успешного бизнесмена, но под своей безупречной внешностью, она не сомневалась, что Кир все еще оставался импульсивным, адреналиновым наркоманом, которого Линн знала много лет назад. И хотя Пайк, конечно, не рассадник преступности, любой, кто вовлечен в торговлю наркотиками, мог быть жестоким. Не говоря уже о том, что в темноте скрывался потенциальный серийный убийца. Мысль о том, что Кир бросится навстречу опасности, скручивала ее желудок узлами страха.
Поэтому телефонный звонок прервавший ее сон всего через пару часов после того, как ей удалось задремать, никак не улучшил настроение. А затем Шейн сказал, что местная телевизионная станция снимала прямо перед ее клиникой…
Ее плохое настроение резко сменилось с раздражения на ярость.
Пересекая скользкую парковку, Линн бросила взгляд на большой белый фургон с надписью KTRV на боку, затем на оператора, которого окружали несколько человек. Она не знала, работали ли они на станцию, или это были просто зеваки, случайно проходившие мимо, и ей все равно. Ее внимание сосредоточилось на Паркере Боуэне.