Однако если вера в воскресение Христа не была изначальной частью христианской проповеди, то как эта вера могла появиться? Если воскресение не было историческим событием, то откуда взялась та уверенность в воскресении, которой пронизана вся раннехристианская проповедь?
Уникальность евангельских повествований заключается в том, что все они описывают события, имевшие место в истории. Вопреки мнению тех, кто считает, что воскресение Христа было исключительно предметом веры, а не историческим событием, евангелисты утверждают прямо противоположное: оно
В то же время воскресение всегда оставалось и будет оставаться предметом веры. Даже в общине учеников поначалу были сомневающиеся и терзаемые неверием. Евангелисты не только этого не скрывают, но каждый из них по-своему это подчеркивает (Мф. 28:17; Мк. 16:14; Лк. 24:21, 37; Ин. 20:25). Тем не менее явления воскресшего Иисуса были достаточно многочисленными, чтобы сомнения рассеялись и на их место пришла твердая убежденность в факте воскресения – убежденность, которая духовно оплодотворила первохристианскую общину, дала ей второе дыхание после ухода ее Основателя.
Сомневающиеся и неверующие всегда были и всегда будут. Верить или не верить в историчность евангельских свидетельств – дело выбора каждого человека. Но нельзя не увидеть глубокую внутреннюю недоброкачественность в выводах авторов тех произведений научной и художественной литературы, в которых рассматриваются евангельские сюжеты, но при этом ставится под сомнение или отвергается достоверность свидетельства евангелистов. Добровольно покидая твердую почву свидетельств очевидцев, основанных на неопровержимых (по крайней мере, с точки зрения самих очевидцев) исторических фактах, такие авторы становятся на зыбкий грунт домыслов и спекуляций, начинают выдвигать фантастические гипотезы, вынуждены придумывать несуществующие источники и слепо верить в них.
Чудо воскресения Христа продолжает вдохновлять миллионы людей. Что заставляет их верить в это главное чудо евангельской истории и в пасхальную ночь тысячами собираться в храмах, чтобы услышать, как священник торжественно и многократно возглашает: «Христос воскресе!»? И почему, когда звучит этот ликующий возглас, на лицах людей появляются слезы радости, и они с не меньшим ликованием восклицают: «Воистину воскресе!» – будто факт воскресения из мертвых некоего иудея, распятого на кресте две тысячи лет назад, имеет какое-то отношение к их личной жизни, будто в их собственной семье произошло что-то особое, экстраординарное, заставляющее их испытывать радость, умиление, восторг?
Ответить на эти вопросы можно только изнутри Церкви, став ее членом и на собственном опыте испытав ее оживотворяющее и спасительное действие. Несмотря на всю антицерковную и антихристианскую пропаганду, которая существует в мире, вера в воскресение Христа объединяет более двух миллиардов людей на нашей планете. И к этой вере ежедневно присоединяются тысячи людей, так что христианство продолжает оставаться не только самой многочисленной, но и самой быстрорастущей религией.
28. Христианская нравственность, как она изложена в Евангелии, нереалистична. Разве может нормальный мужчина не испытывать вожделение к женщине? А уж советы вырвать глаз, отрубить себе руку или себя оскопить – это вообще какой-то мазохизм
В учении Христа представлен нравственный идеал, на который христианину предлагается ориентироваться. Но, в отличие от фарисеев, которые имели рекомендации на все случаи жизни, Христос не оставил Своим ученикам детального и исчерпывающего свода нравственных правил. Он лишь указал им основные векторы духовного развития, изложил главные принципы, на которых они призваны строить свои взаимоотношения с Богом и друг с другом.
Иисус часто говорил метафорическим языком, и не все Его слова следует понимать буквально. Вырвать глаз и отрубить руку (Мф. 5:29–30) – это метафоры, призванные проиллюстрировать решительность, с которой христианин призван противостоять соблазнам.
Слова Иисуса о скопцах ради Царствия Небесного (Мф. 19:12) тоже не должны пониматься буквально: речь в них идет о людях, которые добровольно воздерживаются от вступления в брак. Это учение Христа нашло воплощение в монашеской традиции. Монахи дают обет безбрачия, но отнюдь не оскопляют себя.
В словах Иисуса о том, что «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5:28), имеется в виду женатый мужчина, засматривающийся не на свою жену. Эти слова направлены на то, чтобы оградить целостность и неприкосновенность брачного союза. Говоря о браке, Иисус не только предостерегал против развода и прелюбодеяния, но и касался тех уклонений от супружеской верности, которые относятся исключительно к мысленной или эмоциональной сфере жизни человека. Именно в этой сфере Он призывал искать решение проблем, проявляющихся в конкретных греховных деяниях и ведущих к распаду брачного союза.
В Своих поучениях Иисус нередко обращается к тому, что происходит внутри человека, к его сердцу. Именно там сокрыт источник преступлений и грехов. По словам Иисуса, «из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15:19).
Обращенность к внутреннему миру человека, к тайникам его души и сердца – важнейший аспект учения Иисуса о браке, разводе, прелюбодеянии и вожделении. Грехи, касающиеся половой сферы, лишь на первый взгляд являются грехами плоти. Источники этих грехов лежат в душевной области, в сердце человека. Иисус призывает не просто избегать греховных поступков, но и бороться с теми помыслами и чувствами, которые к ним приводят.
29. Подставлять левую щеку, когда тебя ударяют по правой, разве не значит спасовать перед злом? А любить врагов – как это возможно? Если бы наши отцы и деды, воевавшие с немцами, их любили, как бы мы победили в войне?
Слова Иисуса Христа о непротивлении злу силой нередко толкуются ошибочно. Может ли христианин служить в армии, защищать отечество с оружием в руках, убивать людей ради спасения своих близких? Лев Толстой отвечал на эти вопросы отрицательно. Он проповедовал радикальный пацифизм, оправдывая свои идеи словами Иисуса Христа о необходимости подставлять левую щеку, когда тебя ударили в правую.
Отказ от службы в армии по религиозным убеждениям практикуется в некоторых современных религиозных общинах и сектах. Однако абсолютное большинство христиан – и православных, и католиков, и протестантов – исходят из иного понимания христианского учения. Призывы Иисуса к миротворчеству и к непротивлению злу силой они воспринимают как относящиеся к сфере межличностных отношений и не распространяющиеся на ситуацию войны: в этой ситуации действуют особые правила.
Чтобы понять, как учение Иисуса о непротивлении злу может применяться на практике, надо посмотреть на Его собственный пример, а затем на то, как это учение комментируется в христианской традиции. С одной стороны, в Иисусе мы видим пример непротивления злу силой: наивысшей точкой этого непротивления является Его смерть на кресте. С другой стороны, рассматривая отдельные эпизоды из жизни Иисуса, мы отнюдь не видим в Нем безоговорочной пассивности перед злом и агрессией. Зная о том, что Ему предстоит умереть за людей, Он, тем не менее, предпринимает усилия для спасения Своей жизни.
Начало Его служения ознаменовано эпизодом, рассказанным Лукой: слова Иисуса, произнесенные в капернаумской синагоге, вызвали ярость слушателей, которые, «встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его; но Он, пройдя посреди них, удалился» (Лк. 4:28–30). В Евангелии от Иоанна приводится случай, когда иудеи хотели побить Иисуса камнями, но Он спросил их: «Много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями?» (Ин. 10:31–32). Затем они попытались схватить Его, но Он «уклонился от рук их» (Ин. 10:39).
В этих эпизодах Иисус предстает отнюдь не как пассивный пацифист: Он предстает как Человек, Который не сопротивляется злу силой, но при этом не пасует перед злом, а старается доказать Свою правоту. Более того, в Евангелии от Иоанна рассказывается, как, когда слуга первосвященника на суде ударил Иисуса по щеке, Он сказал: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18:23). В ответ на пощечину Иисус не только не подставил другую щеку, но еще и оспорил право слуги наносить Ему удар.
Одного этого эпизода было бы достаточно, чтобы показать, что слова Иисуса не следует понимать буквально. Его поведение в данном и в других перечисленных случаях трудно отождествить с таким безоговорочным пацифизмом, который предполагает полную пассивность перед лицом зла.
ebooksa