У них на входе завязался спор с Ясаратом. Было видно, что он настаивает, чтобы она прошла в ложу к игенборгцам, и для него стало полной неожиданностью, что она выкупила места рядом с другими адептами академии, даже не ложу, и собирается смешаться с ними. Думаю, не стоит говорить, что расположились они как раз неподалёку от нас.
Даже издалека было заметно как Ясарат бесится, но поделать ничего не смог, последовал за ней. Как к этому отнеслись её соотечественники и жених было непонятно из-за дальности расстояния. Те находились в ложе на другом конце арены. Хотя, Джарр, у которого зрение острее человеческого, сказал, что тоже бесятся и возмущены.
Зрительские ряды были заполнены полностью. Лорд Хамсферженвальд с леди Дэрин и отец Вальда появились уже перед самым боем. Дуэлянтов пригласили на арену, и специальная комиссия обследовала их, оставшихся в одних белых рубашках и брюках, и изучила их оружие. Не найдя ничего запрещённого, они предложили им последнюю возможность решить дело миром.
— Я не хочу проливать кровь. Она моя пара и смысл моей жизни, моё сердце в её руках. Отступись! — обратился к противнику Вальд.
— А она моя по закону! Нас с ней связывают ещё много лет назад данные друг другу обеты и от них я не откажусь. Я готов кровью защищать свою невесту, — ответил ингеборгец, а потом окинул взглядом зрителей, громко произнеся: — Думаю, никто не станет спорить, что мой противник в разы сильнее меня, наши силы несопоставимы. Поэтому хочу напомнить о древнем праве дуэли. Если вызов исходит от заведомо более сильного противника, то у принимающего его есть возможность выставить вместо себя бойца. И я хочу обратиться к лучшему из нас! К тому, кто единственный из присутствующих способен оказать достойное сопротивление и отстоять устои Игенборга. За него я бы без раздумий отдал свою жизнь, но в данном бою понимаю, что именно у него намного больше шансов на победу. На кону честь Игенборга и отстоять её я прошу…
Поднялся шум на трибунах и все впились взглядами в ложу игенборгцев. Кого же он собирается позвать?! Но тот посмотрел через всю арену в нашу сторону и громко произнёс:
— … нашего лучшего воина. Ясарат, ты выйдешь вместо меня? За Игенборг! За наши традиции, переходящие от отца к сыну и чтимые в наших сердцах!
«Кого он вызывает?!» — не могла поверить я своим ушам. В душе тлела надежда, что это кто-то другой, но она погасла, когда Ясарат, НАШ Ясарат, поднялся с места.
Лариэль попыталась схватить его за руку, останавливая, но тот что-то резкое ей сказал, и рука принцессы бессильно упала.
— Отрыжка орка, вот подлец! Другого вместо себя подставил, — услышала, как выругался дед Джарра, следя за тем, как Ясарат спускается с трибун на арену, расстёгивая на ходу верхнюю одежду.
Нет, только не это! Внутри всё заныло. Я знала, что против Вальда человеку не выстоять, но после такой пламенной речи у Ясарата не оставалось выбора, как сражаться не на жизнь, а на смерть. Игенборг он будет защищать до последней капли крови.
Бросила взгляд на Лариэль. Она и все её девочки были испуганы и мертвенно бледны. Они тоже это понимали.
— Это честь для меня! — громко объявил Ясарат, отрезая себе путь назад.
Члены комиссии посовещалась между собой и согласно кивнули.
— Из уважения, я не буду переходить в боевую форму! — объявил во всеуслышание Вальд.
Ясарат снял верхнюю одежду, оставаясь в рубашке, но отдал её не жениху Лариэль, а отцу Вальда. Как и снятые с себя украшения или артефакты, не поняла точно. Но может, дело не в пренебрежении, а в том, что тот стоял ближе и после всего его проверил на наличие чего лишнего, а потом это же сделала комиссия.
Игенборгец с глубоким поклоном передал Ясарату изогнутый клинок, и удалился в ложу, за ним с арены ушли члены проверяющей комиссии, оставляя дуэлянтов наедине.
Раздался протяжный звук рога, объявляющий поединок открытым и от арены нас отделил защитный купол. В волнении я схватила Джарра за руку, страшась того, что за этим последует.
Яр встал в боевую стойку, поднимая оружие, Вальд тоже сформировал огненный клинок, вторя ему. Но сходиться они не спешили, медленно двигаясь по кругу, изучая друг друга.
— А мальчишка совсем не прост, — заметил дед Джарра.