Евангелие от Иоанна. Исторический и богословский комментарий
Это человеческая скорбь: скорбь иудеев, друзей Иисуса, Самого воплощенного Слова Божия, Которое, будучи человеком, подвержено злоключениям человеческой жизни. Здесь мы видим поистине человеческое лицо Бога. Но это также и скорбь Слова Божия, в Котором «была жизнь», в Его конфликте с силами смерти. Тот, Кто дает жизнь, есть также и Тот, Кто оплакивает смерть. Именно здесь мы видим человеческое лицо истинного Бога – Того, через Кого жизнь приходит в мир. Через воскрешение Лазаря поистине человеческое лицо истинного Бога открывает, что любовь Божия – не просто провидение, которое парит над болью и страданиями мира. Наоборот, в воплощении Слова Божия любовь Божия принимает конкретное выражение, входя в человеческий мир смерти и скорби, и в конце концов участвуя в самой смерти[431].
Никогда не кажется нам жизнь столь драгоценной, чем когда ей угрожает смерть. Мертвое тело Лазаря окружено плачем близких. Сам Господь плачет об утрате Своего друга – так глубоко входит Он в человеческое горе. Он настолько человек, что берет на Себя всю скорбь, которая Его окружает. Он плачет над каждым умершим человеком всякий раз, когда происходит временная победа смерти. Тем более когда уже как будто происходит торжество смерти над душою человека. И это не просто слезы – Господь готов жизнью Своею заплатить за каждую душу, о которой Он плачет[432].
В Ветхом Завете о жизни говорится как о времени труда и скорбей, а о смерти как о возвращении туда, откуда человек был взят: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Между началом и концом жизни существует определенный параллелизм. Жизнь человека начинается с зачатия и пребывания в утробе матери, а заканчивается возвращением в землю и пребыванием в сердце земли. Земля становится тем материнским лоном, которое принимает в себя всех умерших.
Новый Завет через учение о воскресении по-новому раскрывает смысл жизни и смерти. В свете этого учения смерть воспринимается тоже как возвращение, но не в изначальный прах, из которого человек создан, а к Богу, чьими руками он сотворен и по чьей воле приведен в жизнь. Если в Ветхом Завете смерть мыслилась прежде всего как наказание за грехи, вынужденное последствие грехопадения, то в Новом она становится дверью для перехода в иное качество бытия – то, которое Иисус называл «жизнью вечной». Сама жизнь, в свою очередь, воспринимается уже не только как «труд и болезнь» (Пс. 89:10) земного существования, но и как возможность приобщения к жизни вечной, как жизнь «с избытком» (Ин. 10:10), проистекающая от самого Источника жизни (Ин. 4:10, 14).
В Новом Завете Бог раскрывает Себя через Своего Сына – Богочеловека Иисуса Христа. В Его лице Бог входит в самую гущу человеческой истории, являя не просто желание помочь человеку, спасти его, но наивысшую степень любви к нему, сострадания ему, солидарности с ним, выразившуюся в полном отождествлении Себя с его жизнью, скорбями, печалями, болезнями, страданиями и смертью. В лице Иисуса Христа Бог проживает человеческую жизнь от начала до конца – от зачатия и рождения до смерти и погребения. Эта жизнь заканчивается воскресением – переходом в новую жизнь, новое состояние физическое и духовное.
4. Иудеи принимают решение убить Иисуса
45Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него. 46А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус.
47Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. 48Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом. 49Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, 50и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. 51Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, 52и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино.
53С этого дня положили убить Его. 54Посему Иисус уже не ходил явно между Иудеями, а пошел оттуда в страну близ пустыни, в город, называемый Ефраим, и там оставался с учениками Своими.
55Приближалась Пасха Иудейская, и многие из всей страны пришли в Иерусалим перед Пасхою, чтобы очиститься. 56Тогда искали Иисуса и, стоя в храме, говорили друг другу: как вы думаете? не придет ли Он на праздник? 57Первосвященники же и фарисеи дали приказание, что если кто узнает, где Он будет, то объявил бы, дабы взять Его.
Как и в других рассказах о чудесах Иисуса, Евангелист указывает на реакцию свидетелей. Эта реакция двоякая: одни уверовали в Иисуса, другие, наоборот, еще больше ожесточились. Так воскрешение Лазаря стало одной из главных причин осуждения Иисуса на смерть.
Заговор первосвященников против Иисуса описан и у синоптиков (Мф. 26:1–5; Мк. 14:1–2; Лк. 22:1–2). Однако повествование Иоанна значительно отличается от того, что мы читаем у них. Описанное ими совещание происходит за два дня до Пасхи, а то, о котором говорит Иоанн, по-видимому, имеет место за несколько недель до нее[433].
Очевидно, что у Иоанна речь идет об ином совещании, состоявшемся несколько ранее, чем описанное у синоптиков.
В период между двумя совещаниями Иисус удаляется в Ефраим, где пребывает с учениками. Упоминание об этом у синоптиков отсутствует, и сама идентификация города является предметом споров между учеными. Некоторые отождествляют Ефраим с «Ваал-Гацором, близ Ефрема», упоминаемым во 2-й Книге Царств (2 Цар. 13:23). Другие ученые отождествляют Ефраим с Офрой (Нав. 18:23; Суд. 6:11; 1 Цар. 13:17), Ефроном (2 Пар. 13:19) или Аферемой (1 Макк. 11:34). Однако еще в IV веке Евсевий Кесарийский помещал Ефраим на расстояние 20 миль (около 30 км) от Иерусалима[434]. В настоящее время большинство ученых отождествляет Ефраим с селением Эт-Тайиба, расположенным в 24 км от Иерусалима на высоком холме, откуда видны долина Иерихона и Мертвое море[435].
Таким образом, мы имеем свидетельства о двух совещаниях. Первое описано более подробно. На нем главным аргументом становится следующий: «Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом». Под «местом» здесь может пониматься как вся страна, так и Иерусалим. Некоторые комментаторы видят здесь указание на храм Иерусалимский – святое место для всего Израильского народа[436]. Во 2-й Маккавейской книге упоминаются «место» и «народ», при этом под местом понимается именно храм (2 Макк. 5:19).
Аргумент, на первый взгляд, может показаться странным: какое отношение имеет Иисус со Своей проповедью Царства Небесного к возможному вторжению римлян в Иерусалим? Однако история Страстей показывает, что политический аргумент использовался против Иисуса неоднократно, причем использовался Его противниками как для демонстрации собственной приверженности интересам Израиля, так и, наоборот, для демонстрации лояльности римской оккупационной власти. Требуя у Пилата смертного приговора для Иисуса, иудеи будут кричать: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю» (Ин. 19:12). Римскому прокуратору они скажут: «Нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин. 19:15). При этом в собственном узком кругу первосвященники, полностью продавшиеся римлянам, надевают личину патриотов.
Интересна трактовка Евангелистом слов первосвященника, который сыграет решающую роль в осуждении Иисуса на смерть. Эти слова являются очевидным продолжением мысли о том, что деятельность Иисуса может привести к полной оккупации Иудеи римлянами: Каиафа говорит, что лучше одного человека принести в жертву, чем поставить под удар весь народ. Однако Евангелист толкует их не в буквальном смысле, а в переносном, видя в них предсказание о том, что «Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино». Невольное пророчество первосвященника становится подтверждением того, о чем Иоанн говорит на протяжении всего своего Евангелия: искупительная жертва Иисуса имеет значение для всего мира, а не только для Израильского народа; на место ветхого Израиля придет Израиль новый, который будет включать в себя всех уверовавших в Иисуса.
Согласно Иоанну, первосвященники уже за несколько недель до Пасхи дали указание следить, не придет ли Иисус в Иерусалим, чтобы, если придет, арестовать Его. Синоптики не упоминают об этом. Из их повествований может создаться впечатление, что первосвященники впервые собираются для обсуждения судьбы Иисуса только после того, как Он вошел в Иерусалим и привел весь город в движение (Мф. 21:10).
Глава 12
1. Вечеря в Вифании