1И приступили фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать им знамение с неба. 2Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: будет вёдро, потому что небо красно; 3и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете. 4Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. И, оставив их, отошел.
Краткий диалог с фарисеями, ищущими знамение, вставлен между рассказом о насыщении четырех тысяч и обращенным к ученикам призывом Иисуса беречься закваски фарисейской, занимая место своеобразного смыслового центра. Речь в диалоге идет о том «знамении», которого фарисеи неоднократно требовали от Иисуса и которое Он всякий раз отказывался совершить (Мф. 12:38–39; 16:1; Лк. 11:16; 11:29; 12:54–56; Ин. 6:30).
Под «знамениями времен» Иисус понимает прежде всего Свои деяния, которые, несмотря на наличие в них всех признаков «знамений и чудес», не вразумляют тех, у кого сердце окаменело, очи и уши закрыты. К этой категории лиц относятся прежде всего фарисеи, саддукеи и книжники. Но и ученики Иисуса никак не могут усвоить уроки, которые Он вновь и вновь преподает им. Они продолжают мыслить исключительно земными категориями: недоумевают, где можно достать хлеб в пустыне, а слова о закваске фарисейской понимают в том смысле, что они не взяли с собой хлеб.
В совокупности три эпизода – насыщение четырех тысяч, диалог с фарисеями и диалог с учениками – составляют повествование, прообразом которого является рассказ об исходе Израильского народа из Египта. Вопрос учеников о том, где взять хлеб в пустыне, является отдаленной аллюзией на ропот Израильтян: «О, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы всё собрание это уморить голодом» (Исх. 16:3). Требование фарисеев показать знамение напоминает о требованиях, которые народ выдвигал в адрес Моисея, об ответе Моисея «что искушаете Господа?» и о чуде, которое он сотворил, изведя воду из камня (Исх. 17:1–7). Слова Иисуса о «роде сем» (особенно в версии Матфея) и то, что Иисус покинул тех, кто требовал знамение, напоминают слова Бога об Израильском народе: «Сокрою лице Мое от них [и] увижу, какой будет конец их; ибо они род развращенный; дети, в которых нет верности» (Втор. 32:20). Диалог о закваске является аллюзией на празднование пасхи, когда в домах уничтожается всё квасное (Исх. 12:15, 19; 13:6–7). Продолжая поиск параллелей, можно увидеть в упоминании о насыщении пяти тысяч и двенадцати оставшихся коробах аллюзию на двенадцать источников воды в Елиме (Исх. 15:27), а в чуде насыщения четырех тысяч и в семи коробах остатков – отголоски цифр, связанных с празднованием пасхи в течение семи дней (Исх. 12:15, 19; 13:6–7) и питания манной на протяжении сорока лет (Исх. 16:35).
Все эти аллюзии и реминисценции, на которые указывают ученые[154], современному читателю могут показаться слишком отдаленными, а параллели натянутыми, однако для первоначальных читателей Марка и Матфея дело обстояло иначе. Каждая цифра, особенно если это касалось священных или символических чисел, таких как 3, 7, 12, 40 и кратных им, служила напоминанием о каком-то событии священной истории Израиля; за цифрами, как за кодами или шифрами, скрывалась информация о событиях прошлого, воспринимавшихся как прообразы эпизодов из жизни Иисуса, Его знамений и чудес. Такой логике в большей или меньшей степени следуют все четыре евангелиста. Особенно она характерна для Матфея, который неоднократно подчеркивает, что то или иное пророчество исполнилось в том или ином событии евангельской истории.
Впрочем, как мы говорили выше, и Сам Иисус указывал на события ветхозаветной истории, в частности на историю пророка Ионы, как прообразы новозаветных реальностей. Именно на нее Он ссылался, когда говорил о том главном «знамении», которое увидят от Него иудеи.
2. «Берегитесь закваски фарисейской»
5Переправившись на другую сторону, ученики Его забыли взять хлебов. 6Иисус сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской. 7Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли. 8Уразумев то, Иисус сказал им: что помышляете в себе, маловерные, что хлебов не взяли? 9Еще ли не понимаете и не помните о пяти хлебах на пять тысяч человек, и сколько коробов вы набрали? 10ни о семи хлебах на четыре тысячи, и сколько корзин вы набрали? 11как не разумеете, что не о хлебе сказал Я вам: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской? 12Тогда они поняли, что Он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского.
Выражение «закваска фарисейская» встречается у всех трех синоптиков. Марк и Лука приводят увещание Иисуса с небольшими модификациями: «Берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой» (Мк. 8:15); «берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лк. 12:1). При этом только Матфей уточняет, что под закваской фарисейской и саддукейской следует понимать учение фарисеев и саддукеев.
Значительная часть поучений Иисуса, воспроизведенных в Евангелиях, адресована ученикам. Иисус беседует с ними наедине; отдельно обращается к ним перед тем, как обратиться к народу; по их просьбе разъясняет то, что они не поняли в Его поучениях, адресованных народу. Евангелия приводят диалоги Иисуса с одним или несколькими учениками, фиксируют различные реакции учеников на слова Иисуса и происходящие события: восхищение, радость, изумление, удивление, непонимание, недоумение, неверие, страх, протест[155].
Непонимание – одна из наиболее часто отмечаемых евангелистами реакций учеников на слова и действия Иисуса. Ответом Иисуса на это непонимание нередко бывают обличения учеников в маловерии и неверии.
Тема окаменения сердца, неоднократно звучащая в речи Иисуса применительно к народу, не понимающему смысл Его учения, звучит также и в Его обращениях к ученикам. В версии Марка Иисус говорит: «Еще ли не понимаете и не разумеете? Еще ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? имея уши, не слышите? и не помните?» (Мк. 8:17–18). Эти слова отражают эмоциональную реакцию Иисуса на рассуждения учеников о том, что они не взяли с собой хлеб – рассуждения, вызванные Его словами: «Берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой» (Мк. 8:15). Весь эпизод показывает уровень восприятия учениками слов Иисуса. Он использует привычные для них образы (в данном случае закваски) для того, чтобы навести их на мысль о духовной реальности, а их сознание не простирается дальше естественных физических потребностей.
Похожий уровень восприятия мы находим у самарянки, которой Иисус говорит об утолении духовной жажды, а она спрашивает Его, как Он сможет набрать воды, если Ему и почерпнуть-то нечем (Ин. 4:10–11). В эпизоде с самарянкой учеников удивляет то, что Он беседует с женщиной, однако никто не задает Ему лишние вопросы. Когда же она уходит, они предлагают Ему есть, но Он отказывается, говоря: «у Меня есть пища, которой вы не знаете». Их реакция – недоумение: «разве кто принес Ему есть?» (Ин. 4:33–33). Опять же, они не спрашивают Его напрямую, но в Его присутствии рассуждают между собой, пытаясь понять смысл Его слов и говоря о Нем в третьем лице.
3. «Ты – Христос, Сын Бога живаго»
13Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? 14Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. 15Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? 16Симон же Пётр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога живаго. 17Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; 18и Я говорю тебе: ты – Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; 19и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах. 20Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос.
По версии Марка, Пётр ответил: «Ты Христос» (Мк. 8:29); по версии Луки: «За Христа» (Лк. 9:20). Матфей приводит наиболее полную версию ответа.
Почему только Пётр отвечает Иисусу? Потому ли, что он реагировал быстрее, чем другие? Или потому, что он отвечал от имени всех? Или же на тот момент он был единственным учеником, оказавшимся способным твердо признать в Иисусе Христа? Повествования Марка и Луки не дают ответа. У Матфея же мы находим продолжение истории: после того как Пётр исповедал Иисуса Христом, Иисус выделяет его из среды учеников и отвечает уже не всем, а ему.
Это один из немногих эпизодов евангельской истории, где Пётр оказывается в центре внимания[156]. Повествование можно интерпретировать в том смысле, что Иисус дает Петру новое имя в ответ на его исповедание. Но если учитывать, что, согласно Марку и Иоанну, перемена имени состоялась ранее (Мк. 3:16; Ин. 1:42), рассказ Матфея можно интерпретировать как напоминание Петру об этой перемене: сначала Иисус называет его прежним именем (Симон, сын Ионин), а потом новым (Пётр).
Что означает слово «камень» применительно к Петру? Учитывая, что оно является частью метафорического ряда, включающего глагол «созидать», очевидно, что имеется в виду либо каменный фундамент, на котором строится дом, либо краеугольный камень, который кладут в основание дома. Иисус употреблял слово «камень» в обоих значениях.
Так, например, завершая Нагорную проповедь, Иисус говорит: «Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне». Человеку, построившему дом на камне, противопоставляется тот, кто построил дом на песке (Мф. 7:24–27). Похожей притчей завершается Проповедь на равнине в Евангелии от Луки (Лк. 6:47–49). Здесь образ более детализирован: один строитель копает, углубляется и кладет основание (θεμέλιον – фундамент) на камне, а другой строит на земле без фундамента[157].