- Жаль, - совсем пригорюнился Шурка. – Слушай, а дай мне ее номер телефона!
- Зачем?! – едва не поперхнулся кофе Саша.
- Я хочу с ней поговорить. Про хоккей.
Ну да, с кем еще про хоккей говорить, если не с ней? Александр представил себе, что подумает и почувствует Саня, если Шурка действительно ей позвонит или напишет. Особенно на фоне того, как они расстались.
- Это не очень удобно, Шура, - получилось излишне резко.
- Почему это? – проявил фирменное «оболенское» упрямство сын. - Мне Саня на катке сама сказала: если какие-то вопросы по спорту будут – не стесняйся, обращайся. Она даже сама мне обещала номер телефона дать, но потом забыла. Я, - тут же исправился. – Я забыл взять.
Однако. Шустрый юноша растет. Не по годам и не по возрасту резвый. Еще двенадцати нет, а уже у красивых девушек телефончики берет. Явно не в отца.
- Хорошо, давай сначала вопрос с ботинками решим, а потом все остальное, - со вздохом капитулировал Саша. – Ты наелся? Могу еще бутербродов сделать, и печенье есть.
- Нет, я сытый! – сын повеселел. – Поехали за ботинками!
- Сначала надо со стола убрать и посуду помыть.
- Давай я все сделаю, а ты иди собирайся! – подскочил сын и принялся собирать тарелки.
Вот чудеса-то. И Александр пошел переодеваться.
***
В итоге они купили зимние ботинки «ecco». Такие, какие выбрал сам Шурка. Сын обувью остался доволен, даже сфотографировал прямо там, в магазине, сказав, что покажет фото Сане. Александр лишь тихонько вздохнул.
До аэротрубы они не добрались, вместо нее закатились на картинг. Шурке там понравилось, да и Саша, смешно сказать, с удовольствием погонял по треку – как оказалось, несмотря на свои габариты, во взрослый карт он-таки смог себя вместить. И снова череда снимков – уже в гоночных комбинезонах и шлемах. «Сане покажу», - радовался сын. А потом добавил: «И одноклассникам! И маме!». А затем подумал и добавил со вздохом: «Хотя маме, наверное, не надо». И, в самом деле, наверное, не надо. Ира не одобряла такого рода забавы. Ведомый все тем же – никак не желающим утихать мальчишеским чувством противоречия – Саша пообещал в следующий раз отвести сына в батутный центр. Стараясь не думать, чем это грозит лично ему. С другой стороны, хуже скользкого и твердого льда на катке хуже быть ничего не может. А вот Саня, наверное, и на батуте может. И на карте.
Телефон Сани Александр пообещал сыну сбросить в мессенджер. Отвез его домой, проводил до двери, но заходить в дом не стал. Обнял, поцеловал, дождался, когда с Шуркой закроется дверь, гася звонкое «Мам, папа мне новые ботинки купил!».
Уже у забора обернулся. Дом, просторный, уютный, укутанный снегом, аккуратно расчищенным в сугробы, светящийся теплым светом окон в темноту позднего вечера, показался вдруг совсем чужим. Совершенно. Будто не Александр его когда-то покупал коробкой, отделывал, обустраивал, возился, посвящая ему каждую свободную минуту и каждый лишний рубль. А теперь - это чужой дом. В нем живет его сын, поэтому Саше важно, по-прежнему важно, что дом комфортный и безопасный для проживания. Но и только. А самого Сашу с этим домом теперь не связывает ничего. Словно отпала, наконец, какая-то пуповина.
Озадаченный – причем, скорее неприятно, чем наоборот, - этим наблюдением Александр Оболенский сел в ожидавшее его такси.
***
Следующие дни – а, точнее, пара недель - прошли у Александра под девизом «НЕ ТАК». Не так было все.