Виола растерянно взглянула на сестру. Фиалка мудро, снисходительно улыбнулась.
— Скажи, ты его любишь?
— Да, — уронила Виола. — Мне всегда было мало света, не хватало простора, когда я общалась с другими. Ведь были же у меня увлечения до него. Всё было не так. Они говорили о себе, какие
— Кампанеллы?
— Да, Колокольчика. Хвастун и эгоист! Я раньше считала, все мужчины такие. Я люблю широкий горизонт, а они все смотрели в землю и не могли достать для меня ни одной звезды… — она вздохнула.
— А теперь?
— Теперь… — Виола развела руками. — Есть Гиацинт, и мне больше ничего не надо. Он может всё, даже намного больше. Я нашла в нём то, что искала. Но… Разве я — та, кто ему нужен?
Влюблённая Виола снова тяжело вздохнула. Потом вдруг засмеялась:
— Ты помнишь, как мы познакомились?
— Отлично помню!
— Я его даже не видела, но была заранее жутко предубеждена против графа. Как я злилась, что нас поставили первой парой на танец. Мы открывали вместе все придворные балы, и… пришлось познакомиться с этим "чудовищем".
— И это была любовь с первого взгляда! — насмешливо подытожила Фиалка.
— Ничего подобного! А впрочем, возможно, ведь я долгое время даже не смотрела на него.
— Еще бы!
— При дворе о нём ходили всевозможные слухи, и я, только приехав, точно знала,
— И вот что из этого вышло!
— Да… Как только я наконец осмелилась заговорить с ним, заглянула в его синие глаза, я поняла — всё, это навсегда.
— Так в чём же дело? Тебя терзают сомнения?
— А вдруг слухи были небезосновательны?
— Еще бы, в них каждое слово — правда. Каждое слово, но не суть.