Глубина

Вот так они и оказались за столом, где Асторы пили чай. Лес сдавал, карты скользили по гладкой полированной столешнице, словно птицы над озером.

Девушка либо не умела играть в карты ни на грош, либо намеренно поддавалась. Она проиграла три раздачи подряд. Сначала робко заявила, что аксессуары тоже должны учитываться, и отдала значок «Уайт Стар Лайн» и расческу, но затем уже самозабвенно сбросила передник. Ее руки зависли над пуговицами блузки, обещая интересное продолжение. Лес устремил взгляд ей на грудь, широко улыбаясь, отчего у Дая сжалось нутро.

Дай просадил две партии, за что снял шейный платок и кольцо. Когда в проигравших наконец оказался Лес, он великодушно снял жилет и – чтобы наверняка – рубашку. Покрутил шеей до хруста, напряг бицепсы – как бы невзначай, но Дай все равно увидел, что он это нарочно. Вайолет уже вовсю хихикала, раскрасневшись, и даже Дай невольно раз-другой хохотнул над шутками Лесли.

Ему было жарко, хотелось двигаться. Он встал поразмяться и налил им еще по стакану. Долив в бутылку воды из графина, Дай глянул через плечо и заметил, как Вайолет строит Лесу глазки. Она как будто поняла, что на нее обращает внимание именно Лес, и отвечала взаимностью. Как легко женщины приспосабливаются.

В конце концов Дай начал расслабляться, представляя, что они сидят в каком-нибудь старом пабе в Понтиприте или, может, в Нью-Йорке, куда они и направлялись. Все будет в порядке – главное, убрать за собой и ускользнуть до одиннадцати. Он посмотрел на изысканные медные часы на каминной полке – лишь половина девятого. Асторам только-только подают закуски.

Все время, пока они играли в карты, Лесли оглядывался, отмечая тот или иной предмет. Комната была до предела забита вещами Асторов, словно им было необходимо наследить даже во временном жилище. Сундуки с костюмами мистера Астора и платьями миссис Астор распахнуты для ознакомления. Книги беспорядочно свалены на приставном столике вместе с канцелярскими принадлежностями, чернильницей и набором ручек. Драгоценности разбросаны у зеркала, будто Мадлен Астор несколько раз меняла выбор, прежде чем покинуть каюту.

Лесли поднялся на ноги.

– Давайте-ка сменим игру, – внезапно объявил он. – Я слишком уважаю ваше взаимное ханжество, чтобы продолжать в том же духе.

Вайолет снова рассмеялась.

Лесли прошелся по комнате, и Вайолет, не вставая, развернулась проследить за ним.

– Вещи могут столько всего рассказать о хозяине, не думаете? – Пальцы Лесли заплясали над стопкой книг, но остановились на дневнике в кожаном переплете, открытом на испачканной чернилами странице. – Что это?

– Не трогай его вещи, – сказала Вайолет. – Ну ты и шалун, Лесли!

– Я осторожно. Эти руки, – он пошевелил пальцами, – всегда нежны, уверяю тебя.

Вайолет зарделась, захихикала.

– Он никогда не узнает. – Лес взялся за дневник; бегло просмотрел страницу, затем перевернул. – Ваш мистер Астор – настоящий мыслитель. Не дает мозгам продыху, а? Тут всякие заметки про какую-то штуку. Что-то, связанное с велосипедом. – Лес перевернул еще лист. – А вообще похоже на какое-то изобретение.

Он углубился в начало дневника, нахмурив брови, словно уловивший запах грызуна терьер.

Вайолет собрала карты.

– Я слышала, как мистер Гуггенхайм однажды что-то такое сказал мистеру Астору, поздравил с патентом, который тот как раз получил, в таком духе. Он, должно быть, очень умен.

Лесли яростно перелистывал книжицу.

– Тут еще кое-что. Обрывки текста… Может, мнит себя еще и поэтом.