– Да, – Марк моргнул. – Да, именно так. Иронично, не находите? Такой огромный корабль, а мы на нем как в ловушке, и некуда бежать.
Энни поежилась.
– Человек, однако, всегда заключен в ловушке внутри самого себя.
Она не знала, откуда взялась эта мысль. То ли где-то слышала, то ли вычитала в книге, хотя ни за что не вспомнила бы где.
Марк уставился на нее, озабоченно наморщив лоб. Неужели она позволила себе лишнего? Но затем в уголках его глаз появились морщинки, и улыбка, гораздо более яркая, искренняя, озарила его лицо.
– Что?
– Ничего, просто… – Марк покачал головой; улыбка по-прежнему играла на его губах, словно солнечный свет на воде. – Одна девушка, которую я знал, говорила точно так же.
– Кто она?
На мгновение Марк Флетчер преобразился. Больше не угрюмое, его лицо излучало тепло, которое приходит лишь от воспоминаний о любви столь сильной, что Энни ощутила укол ревности.
– Она была для меня очень дорога. Ее звали…
Но затем он замолчал, и улыбка погасла на ветру.
– Не берите в голову. Я оказываю вам медвежью услугу, Энни. Я не должен вас беспокоить интимными подробностями своей жизни. Вы же обслуживающий персонал корабля.
Слова хлестнули, словно пощечина, пусть Марк и говорил правду: им нельзя проводить время вот так наедине. Им нельзя открываться друг другу. Она не имела права чувствовать такую близость к этому мужчине, совершенно незнакомому.
– Я… Я сожалею, сэр, я…
– Я не это имел в виду… У вас нет выбора, когда пассажир приходит к вам со своими проблемами… Вы обязаны выполнять свою работу. Это я прошу прощения. Вы можете вернуться к своим обязанностям.
Энни сделала книксен, чувствуя тошноту.
Начала уходить, как вдруг Марк ее окликнул:
– Энни?
Она обернулась.
– Да?