Земцов попросил помощника принести приготовленные черные куртки с капюшонами. Подозреваемые влезли в них неохотно, с натянутыми улыбкам на бледных лицах.
Катя смотрела в растерянности.
– Екатерина, – обратился к ней Земцов. – Я понимаю: ситуация с нападением была для вас таким потрясением, что вы вряд ли рассмотрели детали. Но что-то может показаться знакомым, узнаваемым в облике, голосах.
– Вячеслав Михайлович, разрешите подумать, вспомнить. Я, конечно, волнуюсь…
Она, крепко сжав лежащие на коленях руки, пристально смотрела на фигуры в черных куртках, на их лица. Они были похожи на тысячи других парней, которые в массе почти безлики. И да, они были очень похожи на тех…
– Они похожи на тех, которые напали на меня. Голоса немного другие в той степени, в какой изменилась ситуация. Сейчас они говорят спокойно, пусть даже напряженно. Нападавшие были возбуждены, видимо пьяные или под наркотиками. Низкие или визгливые тона в голосах, другая лексика, что тоже сбивает сейчас.
– Вы допускаете, что нападавшими могли быть эти люди?
Катя долго молчала. Потом произнесла:
– Мне очень трудно. Там были бесконтрольные, сорвавшиеся палачи. Здесь я чувствую только сухую ненависть на расстоянии. Я сейчас спрашиваю у своего страха, который так во мне и живет, он должен дать знак. И…
Катя встала, выпрямилась, вытянув руки по швам.
– Я не могу к ним подойти. Но у того, который справа, у него могут быть длинные ногти на мизинцах обеих рук. Длинные, крепкие и как будто специально заточенные…
Земцов резко встал, подошел к подозреваемым и поднял обе руки Федорова. Затем повернулся к помощнику:
– Сфотографируй эти лапы с когтями. Петр Федоров, вы задержаны для проверки. Полагаю, она возможна в числе прочего и по материалам экспертизы. У Екатерины Васильевой на теле были царапины. Мы, кажется, имеем сейчас то орудие, которое не выбросишь. Николай Смирнов, вы остаетесь подозреваемым, но нам придется вас отпустить под подписку. Екатерина просто вас не вспомнила, это часто бывает. Что касается преступления, совершенного против Киры Соколовой, – лишение свободы, истязания, угрозы убийством, – то жертва просто пока не написала заявление. Но мы с ней работаем, я считаю, что такие вещи не должны никому сходить с рук. Мы за вами очень внимательно присмотрим, Смирнов. Катя, спасибо, вы можете идти.
Катя вылетела из здания, остановила такси, в квартире сползла по стенке на пол прихожей. Голова кружилась, горло сдавила тошнота, во рту был вкус полыни, а глаза в сплошном тумане едва рассмотрели руки отца.
– Папа, – выдохнула она.
– Я все знаю, – ответил Арсений. – Вставай, детка, я приготовил тебе горячую еду, выпьешь красного вина. Отдохнешь, поймешь, что страх отменяется. Ты свободна. Мы их, кажется, нашли.
– Не мы, а Кира, – прошептала Катя все еще непослушными губами. – Да, я начинаю понимать. И если мои ноги-руки сейчас не отвалятся от потрясения, я капельку посплю, а потом поеду на студию. Я больше не могу сидеть в этом карантине нашей паники. Я хочу видеть всех своих. И Валерия. Да, несмотря на то что на меня напал, наверное, и его сын. Именно поэтому я должна быть рядом с Валерием, чтобы он чувствовал, что это ничего не меняет.
После горячей ванны Катя сразу попала в аромат папиных блюд и в музыку счастливого щебетания Киры. От бокала вина ресницы стали слипаться, и первый сон она начала смотреть по пути к своей кровати. Что-то золотое и розовое…
Проснулась вечером, без труда поднялась, почувствовала себя легкой и свободной и сразу позвонила Валерию.
– Я жду, – взволнованно произнес он. – Арсений сказал, чтобы я обязательно тебя встретил на улице. И что ты поедешь на такси. А я думаю: лучше я за тобой заеду.
ebooksa