— Я не знаю…
— Впарил их, и не знаешь кому?
— Ну… Фишки маркированные, если кто-то попытается использовать их для игры в ваших казино, их сразу най…
Сезар сел на стул. Плечи опустились, он устало смотрел на Лукаса, вдруг разом постарев лет на десять.
— Моя дочь выбрала в мужья полного идиота. Ты когда-нибудь слышал о подпольных казино? О тюремных? Какая им разница, откуда взялись фишки? — внезапно он рассмеялся. — Моими уникальными фишками будут играть зеки! Великолепно!
Лукас обескураженно теребил воротник рубашки. Он и не думал, что продажа мелкой партии фишек и игральных карт повлечет за собой такой скандал. Он и раньше подворовывал, и теперь выходило, что Сезар обо всем знал, но ничего не предпринимал, позволяя зятю тешить самолюбие. Это, судя по всему, оказалось последней каплей.
— Еще один прокол с твоей стороны, Лукас, и я вытолкаю тебя в шею.
— Вы не можете! — Лукас самодовольно ухмыльнулся. — Забыли? Репутация семьи Лаэрте сильно пострадает, если ваша дочь подаст на развод второй раз.
Сезар сжал губы. Разумеется, он принял Лукаса в семью лишь затем, чтобы упрочить свою репутацию, и теперь этот щенок вертел им, как хотел, мстил за невыгодную должность, как только мог. Но чаша терпения когда-нибудь должна переполниться. Лукас сильно зарывался. Детектив, работающий при отеле и расследующий внутренние преступления, не раз докладывал о мелком воровстве со стороны начальника службы безопасности. Сезар закрывал на это глаза, посчитав меньшим из зол, однако теперь Лукас перешел черту, запустив лапу в сейф казино. Да, эти куски пластмассы ничего не стоили вне сети "Вентина", однако Сезара корежило от одной мысли о том, что грязные шулера и закоренелые преступники прикоснутся к его детищу, пусть даже через фишки или карты.
— Мне наплевать на общественное мнение. Ты легко вернулся, Лукас, даже слишком легко. Настолько же легко будет от тебя избавиться при необходимости, — усмешка тестя не предвещала ничего хорошего.
И вот тут Лукас испугался. Перед ним наконец раскрылся весь ужас его положения. Он жил в доме Сезара, занимал одну из высших должностей в его казино — но так и остался никем. С Викторией они спали в разных комнатах, лишь иногда здороваясь, когда пересекались в коридоре. Подчиненные его ни во что не ставили, выполняя указания заместителя. Зарплата оставляла желать лучшего, что и привело в конце концов к этому позору.
Лаэрте ничего не стоило приказать своим громилам избавиться от него. Почему нет? Списать все на несчастный случай, на неисправные тормоза в машине, на шторм во время катания на яхте. Выстрел — и он отправится кормить рыб на морское дно, а в газетах напишут, что случайно поскользнулся. Даже если тело найдут, Сезар все замнет. Ему ничего не грозит. А до причин смерти Лукаса никто не будет докапываться.
Сезар ждал ответа, скрестив руки на груди. Нос надменно задран вверх, в глазах — лишь холод, ни капли сочувствия. Он никогда не любил зятя. Равно как и Кристоф никогда не любил Викторию. Однако его отец хотя бы умело скрывал недовольство.
— Я все понял, — наконец выдавил Лукас. — Больше не повторится, господин Лаэрте.
Кудрявый, в миру Грег Сэндерсон, стоял у входа в блок, наблюдая за игрой в баскетбол, и мял в пальцах самокрутку. В прошлый раз все прошло как нельзя лучше, но Аристократу удалось непостижимым образом отвертеться. Он сумел доказать, что карандаш подкинули, и избежал заслуженного наказания. Черт побери, а Кудрявый так надеялся, что этот красавчик задержится тут подольше!
С первого дня появления здесь Кудрявый поставил себя практически на самую вершину тюремной иерархии. В этом, безусловно, помог Буйвол, но скажи такое кто-нибудь в лицо Кудрявому, тот мгновенно перебил бы наглецу нос и свернул челюсть. Он правил этим блоком, и теперь, когда Буйвола перевели в другую тюрьму, стал единоличным заправилой.
О том, что есть люди, которых даже сам Буйвол запрещал трогать, и которые одним движением пальца могли опустить его и шмякнуть о бетонный пол камеры, Кудрявый предпочел не вспоминать.
Строптивый мальчишка быстро присмиреет после потери своего верного вассала, это стопудово. Пусть шкет выжил, однако в лазарете проведет длительный отпуск. За это время Кудрявый успеет подмять под себя хренова аристократа, который без своего дружка и мизинца не стоит.
От охватившего его восторга Кудрявый так стиснул самокрутку, что тонкая бумага порвалась, и часть табака высыпалась на бетонное крыльцо.
— Мать твою, — ругнулся он под нос, не ощущая, впрочем, ни злости, ни раздражения — все поглотила радость от предвкушения победы над непокорной красавицей.
ebooksa