Ничего личного...-5

22
18
20
22
24
26
28
30

— Жив еще?

Амадео очнулся от забытья и мутным взглядом уставился на тяжелые армейские ботинки перед носом. Рядом нацелилось в пол дуло автомата.

— Жив, ага. Шевелится. Хрена его припечатало, знал бы, что больной, не тащил бы сюда. Перезаражает всех.

— Да плевать, подумаешь, сдохнет парочка. Главное, чтобы этот выжил. Босс не простит, если такой красавчик скопытится.

Смех.

— Сунь ему аспирин, авось доживет.

Чья-то рука стиснула челюсть. Между зубов проскользнула таблетка, и рот наполнился горечью. Тюремщик, нижняя половина лица которого заросла кучерявой бородой, дал Амадео отпить пару глотков из фляжки.

— Хватит, тебе и так нехилая привилегия. Если бы не босс, выкинул бы тебя за борт, отброс, — он сжал лицо Амадео сильнее. — Не люблю красивых мужиков.

— Предпочитаешь страшных? — не удержался от колкости Амадео. Несколько глотков воды оживили злость, похороненную глубоко внутри, и теперь она рвалась наружу.

Глаза бородатого сузились.

— Шутить удумал? Видать, не сильно-то ты и болен, раз рискуешь мне хамить.

Амадео молча смотрел на него. На потрескавшихся губах заиграла легкая усмешка.

— Ты глянь, — присвистнул тюремщик. — Кто там говорил, что он подохнуть собирается? Да он меня сейчас своими прекрасными глазами сожжет на месте!

— Если предпочитаешь кремацию, так тому и быть.

— Ах ты…

Бородатый замахнулся, но второй перехватил его руку.

— Нельзя. Босс тебя за порчу товара по головке не погладит. Идем.

Амадео снова грохнулся на пол. Бородатый напоследок все же поддел его носком ботинка в бок, но боль отозвалась где-то на краю сознания и тут же замолкла.

Снова принесли еду, но Амадео даже не поднялся. Схватка с тюремщиком, пусть и словесная, полностью лишила его сил. Он не слышал шепотков вокруг, не видел, как узники поглядывают на него.

— Держи, — перед носом плюхнулся кусок хлеба. — Ты уже четвертый день ничего не ешь, так и подохнуть недолго.