Рикардо застыл, не в силах двинуться от сковавшей его ярости.
— Как ты смеешь? — выдавил он. — Как смеешь говорить такое? Диди не какой-нибудь раб!
— Тем не менее, он зависит от лекарств, которые дает ему отчим, а это ли не рабство? Вы так и не выяснили, что это, но продолжаете утверждать, что они идут на пользу!
Рикардо схватил Амадео за футболку. Та съехала вниз, обнажив татуировку.
— Раб? Вот это значит — раб, — он ткнул пальцем в буквы. — Открытым текстом. И не какому-то рабу судить, что лучше для моего брата!
— Флавио убьет его.
На Рикардо будто вылили ушат ледяной воды. Слова Амадео отрезвили мгновенно, вся ярость улетучилась в мгновение ока, уступив место противному липкому страху.
— Что?
— Он убьет Диего, — выражение лица Амадео вдруг стало жестким, а голос — ледяным. — Рано или поздно, но это случится. Однажды вы вернетесь домой, а вам сообщат, что ночью Диего стало хуже, и он скончался в реанимации какой-нибудь дорогой клиники. Флавио не задушит его подушкой, хотя я уверен, он на такое способен. Нет, просто введет ему чуть больше лекарства, чем обычно, и оправдается тем, что у любимого пасынка слишком сильно болела голова, и он просто хотел помочь. И кто его за это осудит?
Под напором Амадео Рикардо отступал назад, пока не уперся спиной в стену дома. По коже бегал табун мурашек, в животе неприятно холодило, каждое слово отдавалось в сердце. А Амадео продолжал хлестать его словами, заставляя вздрагивать.
— В результате он выйдет сухим из воды и продолжит свой бесчеловечный бизнес, а вы, Рикардо, оставшись без брата, единственного человека, кто удерживал вас на поверхности, не давая нырнуть в пучину, измажетесь грязью с ног до головы и никогда уже не отмоетесь. Ваш отчим потопит и вас, вытрет о вас ноги, а сам воцарится на вершине, изредка сплевывая, чтобы вы не умерли от жажды. Вы хотите этого?
— Д-да что ты несешь?.. — Рикардо начал заикаться. — Что ты, черт побери…
— Вы хотите стать таким же, как ваш отчим?
Он сглотнул. Минуту назад он был хозяином положения, а теперь его приперла к стенке эта фарфоровая кукла. И хуже всего было то, что Рикардо испугался, по-настоящему испугался. Слова Амадео звучали бредом сумасшедшего, но он говорил с такой убежденностью, что Рикардо в них поверил.
Внезапно пугающая маска рассыпалась. Складка на лбу разгладилась, глаза перестали метать молнии, а на губах появилась едва заметная улыбка.
— Не волнуйтесь, я никуда не сбегу и не оставлю Диего одного, даже если за мной приедут с мигалками и сиренами, — Амадео улыбнулся шире. — Не желаете коктейль перед отъездом?
Рикардо сжал кулаки, намереваясь как следует врезать наглецу за то, что так сильно испугал его, но затем неожиданно для себя расхохотался. Он смеялся и смеялся, выбрасывая напряжение, в которое вогнал его Амадео, и никак не мог успокоиться.
— А ты тот еще манипулятор, да? — проговорил он сквозь смех. — Ладно, идем, только предупрежу Диди, что заберу тебя, не то он с ума сойдет, думая, что я тебя уже убил и расчленил.
Диего возражать не стал. Он с улыбкой продемонстрировал брату книгу и велел передать Арманду, что почитает сам.
— Пожалуйста, не будь к нему строг, Рико, — попросил он. — Арманду тоже нелегко, но он старается, как может.