Череп Бухгалтера

- Я хочу, чтобы утром все углы этой фермы были очищены, и везде шла работа.

После этого он отобрал пять человек.

- В кузове нашего «Голиафа» лежат останки Маммы Джетт и ее рабочих. Выкопайте могилы и похороните их. И если утратите бдительность, будете следующими!

Надсмотрщики разошлись, но один из них остался, нерешительно замерев, словно боясь что-то спросить. Террини заметил его и раздраженно повернулся:

- Да? – прорычал он.

Человек испуганно вздрогнул.

- Простите, сэр, - произнес он. – Я знал… - он начал и не договорил.

Террини повернулся к нему.

- Ну что еще?

- Это я, сэр. Хамбер.

Террини пристально посмотрел на него, но спустя мгновение выражение его лица изменилось.

- Хамбер! – воскликнул Террини. – Трон Святой! Что ты здесь делаешь?

- Ну, сэр, я приехал с бухгалтером Тару… - сказал надсмотрщик. – И остался здесь.

Я оставил Террини разговаривать с Хамбером и вышел пронаблюдать за похоронами. Уже наступила ночь, и надсмотрщики припарковали рядом с местом погребения «Часовой»-погрузчик, используя его прожектор для освещения земли.

Я сел на камень, закурил лхо-сигарету и огляделся. Мы находились в сотне ярдов от административного блока, рядом с маленькой деревянной часовней. Сервов здесь не хоронили, их трупы скармливали гроксам. Это было место погребения надсмотрщиков, и вдоль одной стены часовни тянулся ряд металлических столбиков, каждый из которых был украшен ржавеющей аквилой.

Останки Маммы Джетт и ее рабочих собирались хоронить в общей могиле. Надсмотрщики уже работали кирками и лопатами. Сверху земля была твердой, но на глубине пары футов почва оказалась мягкой и песчаной. Лопата за лопатой, надсмотрщики откидывали землю в сторону.

Спустя почти час они вырыли могилу и принесли останки из кузова «Голиафа». Простыни, в которые мы завернули части тел, были запачканы засохшей кровью. Надсмотрщики сложили останки на краю могилы и один из них пошел искать человека, который мог бы сказать несколько слов. Им оказался не «Недостойный», а человек более старшего возраста, одетый в черные одеяния. Он прихрамывал, опираясь на серебристую трость, увенчанную символом шестерни.

Воздух был теплым, и от вырытой могилы уже поднимался запах смерти.

Человек с тростью выглядел болезненным, и из-за черной одежды казался еще бледнее. Было такое впечатление, что его только что разбудили. Поправив пояс, он протянул мне руку, и сказал бесстрастным голосом:

- Я технопровидец Гэд.