— От кого? От этого неврастеника? Он тянет всех нас за собой в могилу.
— А если приказ придет от Кейтеля?
— У него вместо головы задница. Он секретарь, а не военный.
— Ну хорошо... Ваш главнокомандующий в Италии...
— Кессельринг?
— Да.
— Он такого приказа не издаст.
— Почему?
— Он воспитывался в штабе у Геринга. А тот, кто работает под началом какого-нибудь вождя, обязательно теряет инициативу. И ловкость приобретает, и аналитиком становится, но теряет способность принимать самостоятельные решения. Прежде чем решиться на такой шаг, он обязательно полетит к борову.
— К кому?
— К борову, — повторил генерал упрямо. — К Герингу.
— Вы убеждены, что Кессельринга нельзя уговорить пойти на такой шаг без санкции Геринга?
— Если б не был убежден — не говорил бы.
— Вы не верите в перспективу?
— Я верю в перспективу. В перспективу скорой гибели. Всех нас, скопом... Это не страшно, поверьте, когда все вместе. И гибель наша окажется такой сокрушительной, что память о ней будет ранить сердца многих поколений несчастных немцев...
На пограничной станции Штирлиц вышел из вагона. Генерал, проходя мимо него, опустил глаза и вскинул руку в партийном приветствии.
— Хайль Гитлер! — сказал он громко.
— Хайль Гитлер, — ответил Штирлиц. — Желаю вам счастливо разбить своих врагов.
Генерал посмотрел на Штирлица испуганно: видимо, он вчера был сильно пьян.
— Спасибо, — ответил он так же громко, вероятно, рассчитывая, что его слышит проводник. — Мы им сломим голову.