— О личности упомянутой гражданки постороннему лицу сообщать не имею права, — изображая сожаление, ответил Антон. — А Костя, как вы выразились, «таскался по кабакам» исключительно в интересах следствия.
— Это я-то постороннее лицо? — возмутилась Даша. — А кто по ночам привидение выслеживал? А кто вам сообщил о ныряльщике?
— Хорошо, — сдался Антон. — Что бы вы, Даша, хотели от меня услышать?
Даша помолчала, но недолго.
— А красивая она, Екатерина эта?
— Пожалуй, красивая, — вынужден был признать Антон. — Хотя, смею заметить, красота бывает обманчива.
— Теперь понятно, — мрачно сказала Даша.
— Что понятно?
Вместо ответа Даша толкнула Антона колесом в грудь и выбежала на улицу.
Антон прошёлся по вестибюлю, с удовлетворением отметив, что картина с берёзами и странными тенями, лежащими навстречу солнцу, на месте. Видимо, теперь не было никакого смысла красть её во второй раз. Антон подошёл к знакомой двери с табличкой «Директор» и постучал.
Иван Степанович Дольский был в своём кабинете не один. Рядом с ним, сосредоточенно строча что-то в большом блокноте, стояла высокая, статная женщина викторианской строгости: идеально уложенные смоляные волосы, чёрный брючный костюм, чёрные туфли. Женщина походила на большую опрятную ворону. Она подняла голову от блокнота, сверкнув стёклышками очков и, узнав вошедшего, улыбнулась. Антон тоже узнал помощницу Дольского и немного пометался в памяти в поисках имени. Кажется, Ангелина… нет, Антонина… Сергеевна… нет, Аделаида, — наконец, вспомнил он и с облегчением поклонился. Даже улыбка у Аделаиды Сергеевны получилась строгая, от неё равно сразу хотелось выпрямить спину и не шалить.
— Антон Васильевич, — всплеснул руками Дольский. — Батюшки! Входите, присаживайтесь. Я уж и не чаял увидеть вас в палестинах наших. Костик сказал, что расследование закончено. Так ли это?
— Похоже, так, — вздохнул Антон, входя в кабинет и садясь. — Ушёл, Иван Степанович, преступник. Можно сказать, из-под самого носа.
— Ай-яй-яй, — посетовал Дольский, покачав головой. — Выходит, графский клад навсегда утерян?
— Была одна ниточка, — угрюмо кивнул Антон, — но… уплыла в Финляндию. Есть, правда, шанс вернуть беглянку по линии Интерпола, но надежда пока призрачна.
— Беглянку?! Так это была женщина? — изумился Дольский.
— А разве Костя не рассказал?
— Так из него лишнего слова не вытянешь, — махнул рукой Иван Степанович, всё ещё поражённый новостью. — Он больше, знаете ли, с Дашенькой… Это и понятно: дело-то молодое, что ему со стариками воду в ступе толочь.
— Так я пойду, Иван Степанович? — напомнила о себе Аделаида Сергеевна.
— Да, да, душа моя, — встрепенулся Дольский. — Идите и не забудьте проследить, чтобы фарфор упаковывали отдельными коробками в стружку и пенопласт.
ebooksa