Во время летнего фестиваля искусств на территории бывшей графской усадьбы происходит убийство.
Чеховская чайка, призванная олицетворять свободный творческий полёт, может стать символом тёмного мира, где жизнь не имеет цены.
Поймёт ли следователь Кречетов, к какому миру принадлежит каждый из персонажей? Сумеет ли он распутать цепочку странных взаимосвязей? А может быть, в этой цепочке замешан призрак графини, блуждающий по аллеям парка и охраняющий тайну старинного клада?
Виктор Снежен, Лариса Ритта
Золотая дева
Часть 1
Серые чайки
1
Суматоха поднялась ещё с самого утра в пятницу, когда обнаружилось, что опять забарахлил Большой Экран, как торжественно называл Дольский громадный новомодный монитор, подаренный музею фондом культуры.
Половина служащих сбежалась в Белый зал, образовав вокруг монитора живописную группу, достойную кисти знаменитых художников. На подиуме царила представительная фигура самого директора, Дольского Ивана Степановича — в парадном светлом костюме, с прекрасными сединами, и полного благородного негодования. Вокруг, в позах, выражающих разные оттенки отчаяния, теснились верные вассалы.
— И не могут прислать достойную аппаратуру! — разносился по коридорам второго этажа хорошо поставленный баритон директора. — Третий раз за год ремонтируем, извольте радоваться! Как работать в такой обстановке?! Уникальный дворец! С историей! Позор! Да зовите его сюда! Этого… Тартарена вашего… Дарья Васильевна! Дашенька! Где она?
Группа сотрудников смешалась, во все стороны хлопотливо побежали люди.
— Сейчас художники наедут! — отчаивался с подиума Дольский, подкрепляя слова артистической жестикуляцией. — Первым делом слайды свои кинутся крутить. Завтра — почётные гости из Франции! Всё на мою седую голову! Дашенька! Да где же она?..
— Дарья Васильевна в галерее Нину Заречную репетирует, — раздался голос из дверей. — Уже побежали за ней.
— Пусть зовёт этого… Тугарина своего! Как там его… Тартарена этого немедля пусть зовёт! Ох, съедят меня в Управлении, съедят со всей шкурой!..
Дольский стремительно вышел в центр зала, взмахивая сухими кистями рук.
— А в сентябре кинофестиваль! — раздалось внушительно уже из центра. — Пропадём, как есть… Дашенька! Дарья Васильевна!
Двери раскрылись — и прекрасная восемнадцатилетняя Дарья Васильевна, в широкой тунике с крыльями, пряменькая, как струнка, внеслась в зал с телефоном, прижатым к румяной щеке.
Дольский бросился навстречу.
— Дашенька! Где Тартарен-то наш распрекрасный!
ebooksa