Убить Пифагора

— Главк, узнаешь эти монеты?

Сибарит взял одну из них, несколько мгновений хмуро смотрел на нее и кивнул.

— Конечно. Ими я заплатил за открытие. — Он указал рукой на свитки.

— Кому? — нетерпеливо спросил Акенон.

— Не могу назвать его имя, потому что и сам не знаю. — Довольное выражение сползло с лица Главка, омраченного воспоминаниями. — Он прячет лицо за черной металлической маской и почти не снимает капюшон. Немного горбится, хотя иногда выпрямляется и оказывается с меня ростом. У него странный голос, самый низкий, какой я когда-либо слышал, к тому же какой-то надтреснутый… Хотя теперь, когда я думаю о нем, у меня в ушах стоит только его шепот.

— Может, он скрывал свой настоящий голос? — спросил Акенон, украдкой поглядев в сторону Ариадны. Она должна была бы просмотреть Главка во время беседы, чтобы выяснить, правду ли он говорит.

— Не представляю, как можно подделать такой голос. — Пышное тело Главка вздрогнуло, румянец на щеках погас. — По правде сказать, все в нем было тревожным и зловещим. Я не видел его глаз, но когда он на меня смотрел, мне казалось, что он читает мои мысли так, как умеет делать только Пифагор. А внутри него… — он повернулся к Ариадне, словно извиняясь, — я чувствовал еще бо2льшую силу, чем в Пифагоре.

Акенон посмотрел на Ариадну. Она незаметно кивнула, подтверждая, что Главк не лжет.

— Итак, — продолжал Акенон, — ты ничего не можешь сказать нам о его внешности?

Главк опустил взгляд и медленно кивнул.

— Однажды капюшон приоткрылся. Я разглядел кожу на его шее и краешек щеки. Морщинистая, старая кожа. Я бы сказал, что этому человеку не меньше шестидесяти лет, а может быть, и все семьдесят… хотя по рукам и манере двигаться он вовсе не кажется старым.

«А что, если он изуродован? — подумал Акенон. Он был уверен, что человек в маске, о котором говорил Главк, — тот же человек в капюшоне, который сбил его с ног у конюшни постоялого двора и убил Атму. — В то время у него на лице была черная маска, вот почему мы ничего не увидели под капюшоном».

— Он приходил к тебе один? — продолжал он.

Главк просветлел, радуясь возможности дать более точную информацию.

— С ним был слуга. Грек, высокий, лет сорока. По поведению я бы сказал, что он военный.

«Крисипп!» — Акенон сжал челюсти. Фрагменты головоломки продолжали соединяться друг с другом.

— Примерно моего роста, худой, с умным лицом?

— Да, да. Именно. Ты его знаешь?

— У меня есть кое-какие подозрения. Но вернемся к монетам. Итак, человек в маске попросил тебя их отчеканить?

— Да. Это была неожиданная просьба. Он сказал, что хочет получить всю сумму в монетах, как будто собирался сразу же разбить ее на множество небольших платежей. Я сказал ему, что это займет не менее месяца. Мне бы пришлось просить разрешения у властей, чтобы изготовить соответствующий чекан, а затем разрезать все золото на кусочки подходящего размера и веса. Наконец, сам процесс чеканки длится не менее недели. — Он нахмурился, напрягая память. — Человек в маске ничего не сказал и не шевельнул ни единым мускулом, пока я все это объяснял. Когда я закончил, он прошептал своим странным голосом: «Я вернусь за ним через три дня». — Главк покачал головой. — О Цербер триглавый, вы бы слышали его голос! Отказать было просто невозможно!