Убить Пифагора

Главк повернулся и подал знак рабу, который разжигал угли: ворошил и раздувал через трубку. Слуга удвоил усилия, и сибарит продолжил:

— Полагаю, твой господин убил моих матросов, чтобы они не выдали, где он прячется. Не сомневаюсь, с легкостью пошел на это, учитывая, что он убийца великих пифагорейских учителей. Сделал все возможное, чтобы мы его не поймали. К счастью, мы поймали тебя.

Главк вытащил еще один вертел. Его кончик раскалился докрасна. Он содрогнулся при мысли, что такая же раскаленная железяка изуродовала лицо его возлюбленного. Он повернулся, держа орудие в руке, и глаза его остановились на Акеноне.

«А ведь это Акенон убедил меня, что Яко мне изменяет», — внезапно подумал он.

Мгновение он колебался, и раскаленное железо было нацелено на Акенона. Наконец покачал головой и двинулся к перепуганному Крисиппу.

Его добродушная улыбка превратилась в зверский оскал.

Глава 88

10 июля 510 года до н. э

Ариадна несколько часов пролежала в постели, но так и не погасила масляную лампу. Она знала, что все равно не уснет. Едва поужинав, ускользнула, пропустив вечернее чтение, и поспешила запереться в спальне. Несмотря на усилия расслабиться, ее одолевала тревога.

Она переживала за Акенона. С утра он отправился в Кротон, чтобы поговорить с Этеоклом, позже она зашла к нему узнать, удалось ли ему выяснить что-нибудь полезное для расследования. Его не было, и разыскивать его она не стала. Она решила, что он проведет день в Кротоне, а вернувшись, не ринется сообщать ей об этом. Даже хорошо, что хотя бы один день они не будут видеться.

Нет, причина ее тоски в другом.

Она села на кровати и вздохнула. Потом рассеянно уставилась в теплый воздух комнаты и медленно покачало головой.

«Не может быть, — ошеломленно подумала она. — Быть того не может».

Однако доказательства были налицо, непосредственно рядом с ней. Она встала и вытащила из-под соломенного тюфяка пергамент. Это был свиток, который она нашла на дне материного ларя. Она изучила его уже сотню раз, но снова развернула с той же тревогой, что и впервые.

Она думала о матери со смешанными чувствами. Если бы у них были более близкие отношения, ей было бы легче справиться с этим. Но их не было. Вот почему она чувствовала огромное одиночество, просматривая в очередной раз содержание пергамента.

Не было никаких сомнений в том, что мать была в этом деле знатоком. Все сходилось с пугающей точностью, не оставляя места для сомнений: десятидневная задержка, повышенная чувствительность, тошнота…

«Я беременна!» — в ужасе думала Ариадна.

Глава 89

10 июля 510 года до н. э

Акенон сидел неподвижно, Главк же двинулся к Крисиппу, держа перед собой вертел красным наконечником вперед, словно меч. Акенон вспомнил первую пытку, во время которой ему довелось присутствовать — в тот раз фараон Амос Второй пытал своего родственника-заговорщика. Он содрогнулся, но не отводил взгляда.