Убить Пифагора

Милон натянул поводья, позволяя отступить сибаритам, на которых чуть не упал. Его руки и ноги были перепачканы его собственной и чужой кровью. Вокруг было столько трупов, что едва виднелась земля. Он наблюдал за тем, как рассыпается вражеская армия. Вся равнина от моря до холма представляла собой сплошное скопище бегущих людей. Он поднял руку, махнул мечом и закричал, чтобы привлечь внимание командующих конницей.

— За мной! Мы должны взять их в плен!

Он несколько раз повторил: «в плен». Полемарх знал, что если этого не сделает, сибаритов перебьют всех до одного.

Он поскакал к реке, объезжая поле боя со стороны холма и обогнав своих пехотинцев, а затем сибаритов. Половина его конницы следовала за ним. Он посмотрел направо. Остальные всадники продвигались по берегу моря, замыкая окружение.

Сибариты, которых он обгонял, пребывали в полном отчаянии. Они видели, что им удалось уйти от вражеской пехоты, но изнурительный бег не спасал. С обоих концов равнины к ним устремились конные ряды с явным намерением отрезать путь к отступлению. Некоторые остановились, но сразу же побежали дальше, увидев, что на них вот-вот набросятся кротонские гоплиты.

Не снижая темпа, Милон продумывал следующие шаги.

«Мы не сможем догнать сбежавших всадников», — беспокоился он. Эти всадники прибудут в Сибарис на закате дня и оповестят весь город. Тем не менее он надеялся, что Сибарис сдастся легко. Их армия потеряла большую часть боеспособных людей. Им придется принять все выдвинутые условия, первое из которых — восстановление аристократического правительства. Кроме того, эти условия их заставят выполнить немедленно. Если предоставить хоть малейшую свободу действий, они используют золото, конфискованное у богачей, и наймут новую мощную армию.

Не переставая пришпоривать коня, Милон обернулся. Он уже обогнал группу бегущих сибаритов метров на двести. Он заметил, что некоторые уходят по склонам холмов. Невозможно было рассчитывать только на помощь горстки всадников, которыми он сейчас располагал. Он сделал знак наступающему к морю кавалерийскому отряду, и тот повернул, чтобы встретиться посередине пути. В этом месте они замкнут окружение.

Два ряда конных воинов соединились в один и повернулись к противнику. Сибариты все еще бежали в их сторону. Многие из тех, кто оказался ближе к холмам, изменили траекторию, чтобы присоединиться к бегущим по склонам. Как только прибудет пехота, кротонцы замкнут окружение, и тогда уже никто не уйдет.

Сибариты замедлили бег, остановившись в нескольких шагах от всадников. Они оглянулись, вытаращив от ужаса глаза, и увидели, как их догоняют измученные товарищи. За ними гнались пехотинцы, которые того и гляди их настигнут. Они уставились на всадников с обнаженными мечами. Было очевидно, что смерть неизбежна.

Милон пришпорил коня и высоко поднял меч. Сибариты и кротонцы уставились на него в таком напряженном молчании, что можно было услышать шум волн.

— Пленники, лечь без оружия! — Он указал на землю перед ближайшими к нему сибаритами. — Я сказал, на землю!

Мгновение сибариты колебались; однако слово «пленники» пробудило в них проблеск надежды. Стоявшие перед Милоном солдаты легли, не сводя глаз со всадников.

Милон повернулся.

— Двигайтесь к морю, — приказал он нескольким своим людям. — Держитесь вдоль берега и проследите за тем, чтобы сибариты понимали: если они сдадутся, им сохранят жизнь. Донесите мой приказ и до нашей конницы.

— Да, господин! — Всадники затрусили прочь, выкрикивая его указания встречным конным кротонцам и сибаритам.

Милон повернулся к другому отряду.

— Поезжайте к холмам. Передавайте всем то же сообщение. — Он повернулся к третьей группе всадников. — А вы — за мной.

Милон поскакал вперед. Лежа на земле, испуганные сибариты увидели, что кротонский главнокомандующий мчится прямо на них с поднятым мечом. Они откатились в сторону в отчаянной попытке предотвратить удар, но Милон ограничился тем, что проскакал мимо поверженных сибаритов, пока не достиг первых кротонских пехотинцев. Там он разделил свою группу всадников и поскакал между двумя рядами, передавая приказ брать сибаритов в плен. Ему пришлось дважды проделать один и тот же путь, пока убийства не прекратились.

В конце концов удалось окружить около десяти тысяч человек. «Должно быть, сбежали пять или шесть тысяч», — сказал себе Милон. Он оглядел обе стороны равнины, и ему вдруг пришло в голову, как сейчас мучаются неизвестностью жители Кротона. Он подозвал пару гонцов и послал их в Совет и общину, чтобы они передали весть о победе и истреблении грозной сибаритской конницы.