Пройдя в комнату, соединенную с кухней, Виктор осмотрелся. Погожина он знал лишь по работе, да и то, не очень хорошо. Дмитрий почти ничего не рассказывал о себе, излишней общительностью не отличался. Все его общение с коллегами сводилось к рабочим вопросам, поэтому увидеть, как живет коллега, Виктору стало интересно.
Однокомнатная квартира отличалась, от привычного всем жилья, заметной аскетичностью. Шкаф, кровать на одного, холодильник, стол, стул, небольшая книжная полка у кровати. Почти никакой кухонной утвари, кроме пары тарелок, кружки, электрочайника и микроволновой печи. Если бы не сейфовая дверь и бронированные окна с плотными, черными шторами, можно было бы подумать, что Дмитрий просто снимает недорогую квартирку без мебели.
— Небогато живешь… — заметил Одинец, обернувшись к Дмитрию, достававшему из шкафа объемную сумку.
— Лишнего не люблю. — кратко ответил Погожин, вытаскивая из глубины шкафа плоский прямоугольный кофр-чемодан.
— Что там у тебя? — поинтересовался Виктор.
— Сейчас увидишь.
Аккуратно уложив кофр на стол, Дмитрий расстегнул замки, раскрыв чехол полностью. Внутри, в углублениях, вырезанных по форме оружия с прицелами, лежали две снайперских винтовки. СВД со складным раздвижным прикладом и прицелом «Миллетт», установленным на боковую планку. Второй ствол Виктор не мог распознать, он не был похожа ни на один из знакомых ему образцов оружия. Рядом с винтовками, в специальных углублениях, располагались магазины, пеналы для масла и средств ухода, глушители к обоим стволам, ночной прицел.
— Серьезные у тебя скрипочки… — Чуть слышно присвистнув, сказал Виктор. — СВД узнаю, вторую нет.
— Мосинка. Переделанная под современные требования.
Только сейчас Виктор обратил внимание на характерный для трехлинейки скользящий затвор. Но все остальное — телескопический приклад с компенсатором отдачи и щекой, пластиковое ложе, планки под прицел и сошки, обрезиненная пистолетная рукоять, отстегиваемый магазин, пламегаситель заграничного вида, свежее воронение сделали старую добрую мосинку неузнаваемой.
— Тщательно отобрана с хранения, снайперская модель военных лет производства. На фронте не побывала, к счастью. Переделывал сам, целый год старался.
— Нифига себе… — восхитился Виктор — Как она в работе?
— Как чистый спирт на голодный желудок! — ухмыльнулся Дмитрий, поглаживая затвор винтовки. — С правильным патроном на полтора километра можно работать, а больше и не надо. Ну и, боеприпас с СВД одинаковый, удобно.
Погожин опять забрался в недра шкафа, вытащив большую черную сумку спортивного образца. Выудив из неё несколько коробок с патронами, принялся снаряжать винтовочные магазины.
— Зачем тебе такие плетки[1]? — Бэтэр с удивлением наблюдал за действиями коллеги. — На охоту, что ли, ходить?
— Виктор, я никогда не ждал от жизни ничего хорошего. — Погожин говорил отрывисто, загоняя патроны в магазины привычными движениями. — Сегодня депутат побежал, через год выборы президента… Начнется вдруг в стране анархия, начнется дележка ресурсов, грызня за власть. Как в девяностые было, или хуже. Человек человеку волк, выживут только сильнейшие. Те, у которых в наличии хорошие зубы. Вот у меня есть два хороших клыка, да в машине недо-калаш и мурка, один пистолет, второй пистолет…
— Второй пистолет? — Виктор удивленно поднял брови. — Что за волына?
— Апэбэ. АПБ — Бесшумная версия пистолета Стечкина, «Автоматический пистолет бесшумный» — лаконично ответил Погожин, не прекращая сборов.
Распихав по карманам перевязочные пакеты, фонарик, НАЗ, прочую мелочевку, Дмитрий оглянулся по сторонам, проверяя, не забыл ли что-нибудь важное, затем подхватил кофр и одну из сумок, вторую взял Виктор.
— Ну, в путь! — скомандовал Погожин. — На дорожку присаживаться не будем.