– Нам никто не поверит, – возразила Ирма. – Как ты себе это представляешь? Скажешь, что нас убьют в будущем? Нас еще в психушку отправят.
Ковалев подавленно молчал. Перед глазами вспыхивали ослепительно-белые розы, сквозь которые виднелся топор. Топор, ждущий своего часа.
– Послушай, Ирма… – вновь заговорил Саша, внимательно осматривая костяшки пальцев. – А что, если…
– Если что?
– Если твоих родителей не станет?
На лице Ирмы отразилось непонимание.
– Что ты имеешь в виду?
– Что, если они умрут раньше, чем наступит двенадцатое октября?
Она со страхом отодвинулась в сторону.
– Ты что? Как это они, по-твоему, умрут?
– Они умрут, – с нажимом продолжал Саша. – А ты придешь жить к нам. Моя мама очень добрая, ты сама знаешь. Она согласится, чтобы ты жила у нас. А потом мы поженимся.
– Ты что, дурак?
Саша обиженно поджал губы.
– Ты же сказала, что любишь меня.
– Да. Но я не понимаю, почему мои приемные мама с папой должны умереть. Они крепкие и здоровые.
Саша пристально смотрел на Ирму, и, похоже, она обо всем догадалась. Лицо девочки покрылось смертельной бледностью.
– Даже не говори об этом, – пробормотала она, испуганно замотав головой. – Ты что, хочешь стать убийцей?
– Я спасу нас. Потому что другого выхода нет.
Ирма подскочила на месте, как от пощечины.
– Нет, нет. Я не дам тебе это делать, – взмолилась она. – Сашка, пожалуйста! Блин, и зачем я только тебе сказала это! Я запрещаю тебе даже думать об этом!