Бриттани ухмыльнулась.
— Как угодно, мама. Ты не можешь вечно ограждать меня от взрослых вещей. Я больше не грёбаный ребёнок. Когда я смогу присоединиться? Я тоже хочу служить для Сатаны.
Взрослые женщины снова обменялись взглядами, и на этот раз эти взгляды были окрашены покорностью и усталостью. Надя перегнулась через стойку и коснулась руки приёмной дочери.
— Твоё время придёт, милая. Я обещаю.
Бриттани соскользнула с табурета и, сгорбившись, пошла обратно в сторону гостиной. Она уже снова писала сообщение, когда закончила свою прощальную фразу:
— Лучше поскорее бы.
Надя покачала головой.
— Они так быстро растут, — на её лице на мгновение отразилось мрачное выражение, и она понизила голос, когда сказала: — Я так сильно её люблю. Когда я думаю о том, как близко мы подошли к…
— Но мы этого не сделали. Дела пошли так, как должны были. Так, как действительно хотел Сатана, — Марни открыла шкафчик над стойкой. — Мне нужно выпить. Хочешь тоже?
— Чёрт возьми, да. Сделай двойной.
Марни налила напитки, и они произнесли тост друг другу.
— За нас!
Они чокнулись.
— За нас!
Марни налила ещё алкоголя и снова подняла свой стакан.
— За зло!
Очередной звон бокалов.
— За зло!
Произнеся ещё несколько тостов, Марни позволила Наде вернуться к готовке и вынесла бутылку виски на улицу. Она села на землю над погребённым в безымянной могиле Майком Брэдли и выпила ещё несколько тихих, задумчивых глотков. Прежде чем вернуться внутрь, она вылила крошечную часть виски и посмотрела, как она просачивается на сухую землю.
И она подумала то же самое, что всегда думала в такие моменты: