Встречный огонь

— Сюда! Сюда! — Володя Дамбаев, размахивая фуражкой, бежал навстречу машинам.

Скоро по берегу озера группами и в одиночку потянулись люди, каждый со своей ношей.

Бальжинима, стоявший на пригорке, докладывал председателю:

— Мы решили так. Начнем вон оттуда, — он показал в сторону западного берега, — будем пахать, пройдем мимо тех сосен до подъема, где сходятся два холма, вспашем полосу… А потом надо будет оградить те места, где раньше были буцаны[10]. Опасно, если пал туда подберется. Многолетний навоз…

Банзар Бимбаевич молча слушал Бальжиниму, а сам окидывал взглядом степь, окутанную дымом, смотрел на сосны у подножья Хулэрэгты, потом сказал:

— Неплохо бы посоветоваться со стариками.

Разыскали старого Гатаба.

— Как думаете, аба, если пустить встречный огонь? — спросил председатель у старика, опершегося на свой посох.

— Да мы так и решили, — перебил председателя Бальжинима.

— Решили… — сердито передразнил Гатаб. — Сперва канавы надо кругом вырыть, лес опахать, а потом уж… — и обернулся к председателю: — Огонь никогда не поворачивает назад. Он всегда вперед валит. Поэтому и нужно огонь на огонь пустить.

У подножия Хулэрэгты закипела работа, для наступления на огонь место было выбрано подходящее. Ангиртуйскую степь со всех сторон окружают леса и горы. Только к западу от нее тянется топкая марь. В дождливое лето по ней не пройдет и сохатый — завязнет. Но сейчас болото высохло совсем, ощерилось пнями, сухостойными деревьями — вот где может разгуляться пожар! Чтобы преградить ему путь, надо поднять тракторами широкую полосу земли в западной стороне, но прежде очистить ее от сухостоя. Да и живые деревья придется убирать кое-где.

— Вот это надо свалить. И вот это, — Бальжинима и Володя, касаясь топором то одного ствола, то другого, делали на них зарубки. Скоро следом пойдут бульдозеры.

На лысом бугре у самого озера женщины готовили обед. Банзар Бимбаевич не сразу узнал среди них Дариму. Повязанная цветастым платком, она сидела на чурбане и чистила картошку. Заметив мужа, Дарима поднялась.

— И ты здесь? — удивленно спросил Банзар Бимбаевич.

Дарима ответила ему глазами, и круглые ямочки на щеках разошлись в улыбке.

— Хотите чаю, Банзар Бимбаевич? — Иногда при людях она обращалась к нему на «вы», хотя он не любил этого, и теперь укоризненно покачал головой.

— Я уезжаю, — сказал он вполголоса. — Меня в Улан-Удэ вызывают на совещание.

— Может быть, мне вернуться домой? — спросила она тоже тихо, снимая с его пиджака сухой стебелек.

— Ну, зачем же… — Банзар Бимбаевич ласково прикоснулся ладонью к ее щеке. — Оставайся со всеми.

Они немного прошлись по тропинке, не замечая, как женщины, рубившие мясо у костра, наблюдают за ними.