Уже ничего не предлагая Ломову, он хлопнул очередную рюмку водки и подцепил на вилку огромный кусок фаршированной рыбы. Аппетит у него не ослабевал, а только разгорался. Он даже и выглядел теперь гораздо лучше, чем в начале беседы.
«Слава богу, хоть этому водка идет на пользу, – подумал Ломов. – Жаль, что за мои деньги».
А вслух он спросил:
– Полагаешь, Дымов знает, кто мог убить Ледникова?
– Знает! – мотнул головой Локотков. – Сто пудов знает! По крайней мере, догадывается. С ним ведь люди работали, ну, имеются в виду близкие люди, компаньоны, соратники, понятно, да? Шелупонь-то наемная осталась, а вот эти, кто бизнесом заправлял, разбежались. Кому же хочется, как шефу, на лесоповал? Вот кто-то из этих людей и нанял киллера. Но киллера не простого, а из «охотников», потому что песню ему тогда не зря включили – покойнику… Простой киллер такого делать бы никогда не стал, сам знаешь…
– Выходит, ты веришь в «охотников»?
– А как не верить? Про них уже в газетах пишут. Недавно вон участкового какого-то прижали отец с сыном. Тоже охотники. Ты смотри, они скоро будут размножаться, как тараканы, Ломов.
– Не лепи горбатого, Локотков! – засмеялся Ломов. – Ты не в теме. Эти двое – кустари-одиночки. Не тот случай.
– Ну и слава богу, если не так, однако тенденция налицо, Ломов! – пробурчал Локотков, потирая раскрасневшиеся щеки. – Уже кустари нас мочат.
– Кустари не страшны, – заметил Ломов. – Я о профессионалах. Значит, Дымов может что-то сказать по поводу убийства Ледникова? Почему же его до этого не допросили по этому поводу?
– А кому это нужно, Ломов? – выпучил пьяные глаза Локотков. – Я же объясняю – сейчас все устаканилось, все в шоколаде. И «охотники» Ледникова замочили и успокоились. Кому нужно ворошить прошлое? Люди в будущее смотрят.
– Только видят там разное, – сказал Ломов. – А теперь я хочу тебя спросить – тебе адресок Дымова известен? Не хочу официально светиться. Зачем привлекать внимание? Тем более ты говоришь, в вашей группе крыса имелась. А крысы они твари живучие. Пронюхают что-то – пиши пропало.
– Адреса я не знаю, – покачал головой Локотков. – Но подскажу. Он живет на улице Победы в доме, где на первом этаже почта и посудный магазин. У соседей спросишь, у бабок, сыщик же ты, в конце концов…
– Хотел бы я быть кем-нибудь другим, – серьезно ответил Ломов, вставая. – Ну, спасибо тебе и приятного аппетита, а я пошел.
– Э, ты что?! – возмущенно завопил Локотков. – Это что – динамо? Возражаю! Мне одному западло пить!
– Прости, – сказал Ломов. – Надо идти. Служба, сам понимаешь. А ты не стесняйся, оттягивайся. За все уплачено.
– Глупо, Ломов, поступаешь, не по-товарищески, – пьяным голосом сказал Локотков. – Компанию вот разбил. Свинья ты после этого, хоть и полковник. Я перед ним душу раскрывал, а он…
– Ты хочешь, чтобы убийца Рогалева понес наказание?
– Ну, в общем, да… – глубоко задумавшись, сказал Локотков. – Хотя… Понимаешь, Рогалеву уже все равно, что тут в нашем бардаке делается. Его к себе Бог призвал, так, кажется, говорится? Он всех давно простил.
– А ты?