Если хочешь быть счастливым

Экономика и техника следует законам истории, политика должна следовать законам человеческой природы.

Все, что можно сделать, — это приспособить имеющиеся в распоряжении инструменты и познания к неизменным свойствам внешней и внутренней жизни людей. Важнейшим всегда остается то, что политика — рациональная форма использования иррациональной сущности масс. Любые приемы пропаганды и внушения вождя на толпу руководствуются этими положениями. Они играют на чувствах людей, чтобы превратить их в коллективный и обезличенный материал. И мы знаем, как великолепно они достигают этого.

Что же делать, когда толпа уже налицо?

Открыть вожака в ее среде и управлять ею, взывая к ее страстям, верованиям и фантазиям. Таким образом, психология толп отвечает на вопрос «что делать?» Следует помнить одно: стихийно толпа стремится не к демократии, а к деспотизму.

Но толпа не криминальна по своей сути. Она может быть жестокой и анархичной и легко поддаться порывам разрушительной ярости. Сообща люди в толпе грабят, громят, линчуют, т. е. творят то, что ни один человек не позволил бы себе совершить.

Но цивилизации были созданы и управлялись аристократией, а не толпами. У этих последних только и хватало сил разрушать. Их господство всегда представляет собой какой-то беспорядочный период.

Но с другой стороны, толпы могут быть более героическими, более справедливыми, чем каждый в отдельности. Они обладают энтузиазмом и великодушием простодушного существа. Их бескорыстие бывает безграничным, когда их увлекают идеалом или затрагивают их верования. «Неспособность рассуждать у них создает почву для мощного развития альтруизма — качества, которое рассудок основательно заглушает и которое представляет собой необходимую общественную добродетель».

Порядочность толпы бывает не меньше ее жестокости. Преступления составляют лишь частный аспект ее психологии. И совершаются они обычно по наущению вожака.

Добавим еще, что толпы легче возбудить, взывая к их коллективному идеализму. Толпа, как и ребенок, скорее добра, чем зла. Злою ее делает вожак, так же как злым ребенка делают его родители.

Лебон утверждает, что толпа состоит из таких же нормальных людей, как вы и я. Просто, собравшись в толпу, люди чувствуют, рассуждают и реагируют в иной психологической плоскости. Слишком легко приклеить ярлык «истерия», «коллективное безумие» на странное и необычное поведение толпы — стычки после футбольного матча, панику, спровоцированную катастрофой (поведение на дискотеке). Ярлык может быть обманчивым, а поведение непонятным. Впрочем, когда мы наблюдаем толпу вблизи и достаточно долго, ощущение истерии рассеивается. Мы просто отмечаем, что психология индивидов и психология толп не подобны друг другу. То, что кажется аномальным для первой, для второй совершенно нормально. Действительно, толпы являются независимой реальностью. Больше не возникает вопросов — плебейские они или буржуазные, преступные или героические, безумные или здравомыслящие. Аристократы и ученые, собравшись в толпу, ведут себя точно так же, как рабочие и крестьяне Они представляют собой коллективное устройство, коллективную форму жизни.

Я пишу книгу для индивидов, которые хотят быть счастливыми. В толпе счастливым быть нельзя. Можно только быть в упоении, экзальтации или экстазе. А эти феномены быстро проходят. Потом возникает в лучшем случае разочарование, в худшем — ощущение пустоты и зря растраченной жизни.

Я здесь привел небольшие отрывки из работ Лебона и Московичи по психологии толпы для того, чтобы вы смогли отличить толпу от сообщества, группы и не смешались с нею, с одной стороны, и не стали ее вожаком — с другой.

Но в то же время, если у вас нет другого выхода, то тогда лучше научиться управлять ею, став ее вожаком, вождем, организовать ее, превратив в сообщество. Но для этого следует овладеть приемами вождя, который является всегда узурпатором, признанным толпою, организовать ее и разбить на группы. Еще 300 лет назад философы утверждали, что будущее принадлежит толпам и тем личностям, которые смогут доступно объяснить им некоторые вещи. Я с сожалением вынужден констатировать, что умные люди, которые могли вывести нашу страну из хаоса, не могут объяснить свои идеи простым и понятным для масс языком. Вот почему успех их весьма сомнителен. В своей работе мне удается сложные психологические понятия объяснить непосвященным понятным языком. И я замечаю, как они выходят из толпы и становятся счастливыми. Но ко мне приходят неудачники, которые ничего не умеют и охотно учатся. Как мне объяснить человеку успеха, который его добился без особой учебы, что и ему следовало бы поучиться, если он хочет идти дальше, я не знаю. Хочется, верить, что рано или поздно и в политике и в администрации будут работать психологически грамотные люди, знающие теорию и несколько десятков или сотен приемов работы с толпой, а не два-три, которые они сами для себя открыли в процессе практической работы, и становятся сразу в тупик, когда эти приемы не срабатывают. Я как-то намекнул одному ответственному работнику, что есть такая наука. Он тут же стал мне рассказывать, как он успокаивает разъяренную толпу. Он похвастался, что он изобрел этот прием сам. Честь и хвала ему. Но этот прием описан был 120 лет тому назад вместе с еще десятком других. Доказать ему мне ничего не удалось. Мне вспомнился тогда один эпизод. Один мой приятель довольно ловко печатал на пишущей машинке одним пальцем. Я посоветовал ему овладеть навыком печатать вслепую. Он попробовал. Получилось еще медленнее, да и опечаток стало больше. Он махнул рукой и снова стал печатать одним пальцем. Некоторые из общественных деятелей приходили ко мне за месяц до выборов за консультациями. Скрепя сердце, они стали пользоваться теми приемами, о которых узнавали от меня. У них многое получалось (талантливые ведь люди!). Но после выборов они опять возвращались к прежней технике общения, как тот мой приятель, который снова вернулся к печатанию одним пальцем. Вот почему я сейчас не консультирую избирательные кампании, если до выборов осталось меньше года.

Еще в 1895 году Лебон опубликовал книгу «Психология народов и масс».

Лебон стал консультантом для многих политических деятелей. Лебона ограбил Де Голль. Его книга «Острие шпаги» фактически сборник цитат Лебона. Но раньше его ограбили Гитлер и Муссолини. Почти вся нацистская пропаганда является воплощением на практике тезисов Лебона. Но не Лебон виновен в преступлениях нацизма. Шарль де Голль, всей душой преданный демократии, использовал его учение на благо Франции. Но именно Шарль де Голль понял его рекомендации правильно и превратил их в жесткие рабочие правила. Лебона можно считать первооткрывателем, который сам, как это часто бывает, не подозревал о масштабах своего открытия, о его взрывной силе.

А ведь сейчас уже есть и новые, более современные и эффективные технологии.

Сейчас я знаю молодую поросль, которая изучает психологические приемы работы с массами. Я уверен, что за нею будущее. Наблюдая за ходом избирательных кампаний, я могу отметить талантливость некоторых политических деятелей и их консультантов. Но все это только за счет таланта. Честь им и хвала. Но если бы они проходили систематическое обучение, то не допускали бы на фоне блестящих приемов элементарных ошибок.

А теперь несколько слов о вожаках, вождях, если вам это больше нравится. Это для того, чтобы вы их узнали и не шли за ними.

Вождь превращает внушаемую толпу в коллективное движение, сплоченное одной верой, направляемое одной целью. Именно он формирует массу, готовит ее к идее, которая наполняет эту массу плотью и кровью. В чем секрет искусства вождя? Он опирается не на насилие, а на верование. Для толпы вера, как атомная энергия — для материи. И тот, кто ею владеет, обладает возможностью превратить множество скептически настроенных людей в массу убежденных индивидов, легко поддающихся мобилизации и еще более легко управляемых.

Конечно, эти люди — выходцы из толпы, захваченные верой. Они превращают ее в страсть. Вождь вначале сам был загипнотизирован идеей, а потом уже становился ее апостолом.