На нас гоблины глазели в основном с интересом и едва заметной жадностью что ли. Чуть позже я узнал, что они завидовали тому количеству металла, что на нас было надето. Страха не было. За это стоило благодарить наших земляков, поселившихся в их деревне. Земляне очень сильно помогли с бытом, с ремонтом жилищ и постройкой новых хижин. Ещё возились с детьми, следили за ними, рассказывали сказки и истории, до которых те оказались очень охочими.
Общался с нами вождь с шаманом и своими учениками и первыми подручными в лице братьев и сыновей. Переводчиком у нас был Чесноков.
Говорили долго и о многом. Несколько раз прерывались на еду и питьё. Очень кстати оказались наши подарки, особенно сладости. От алкоголя гоблины отказались. Зато Чесноков забрал бутылку ликёра в личное пользование и употребил её к середине беседы. Что же до её целей, то гоблины хотели от нас помощи в защите от набегов орков и инсектов. И заодно от местных средневековых рыцарей, которые иногда сюда заскакивают и устраивают охоту на племя наших новых знакомых. Также они попросили помощи в экспедиции на болото за земными ништяками. Шаман рассказал, что есть особое место в центре болот, где воды почти нет, как и крупных скал. Туда должна была перенестись большая часть земного города. И не кусками и в виде развалин, а кварталами и улицами в полной или почти полной сохранности. Гоблинов в первую очередь там интересовал металл. Чесноков с товарищами им все уши прожужжали о том, сколько его в городе и то, что все дома построены с использованием отличной стали. Мало того, сталь можно найти буквально на улице, а вместе с ней и медь, и бронзу и прочее из этого ряда. За хороший топор или несколько ножей из стали можно было купить молодую и здоровую жену. Или корову, свинью, несколько коз, домашнюю птицу и многое другое. Вплоть до невероятных редкостей, которые добываются только в землях инсектов. А можно отдать материалом, пусть и в чуть большем весе, чем в топоре и ножах.
Чесноков и прочие не горели желанием возвращаться туда, где чуть не сложили головы. Им и в деревне жилось припеваючи. Каждый уже имел двух-трёх жён, просторную хижину с имуществом и живностью, за которыми ухаживали их новые пассии. Потому и уходить в наш посёлок никто из них не собирался — гоблины предоставили мужчинам все возможные условия для приятной жизни. От работ не бегали, помогали соседям всем, чем могли. Но совершенно не горели желанием рисковать в тех местах, о которых ещё свежа память и которые принесли немало седых волос.
Я не стал давать гоблинам точного ответа. Пообещал, что передам их предложение совету своего посёлка. А уж что там решат — этого даже предположить не могу. Но намекнул, что положительный ответ куда вероятнее. Про себя я был в нём уверен на девяносто девять процентов. Всё-таки, если в болоте есть место с целыми зданиями из моего города, то там можно набрать столько сокровищ, что наша жизнь улучшиться не просто в разы, а на порядок!
— Как вы нас нашли?
Передо мной стояли двое мужчин с такими хмурыми лицами, словно у них разом умерла вся родня. Или только дядюшка, но очень богатый, который разделил своё наследство между всеми родственниками, кроме этой парочки.
— Ой, прям задача невыполнимая, — фыркнул Директор, успев дать ответ незнакомцам раньше меня. — Да про вас тут все в курсе, кому можно и нельзя.
— И защищают заодно, — добавил я по наитию.
Эта парочка была из того тайного лагеря в лесах у реки, про который рассказал Чесноков ещё при первой нашей встрече. Они нас встретили метрах в четырёхстах от поселения, куда мы шли ровненько, будто по ниточке, ловко обойдя ловушки и ямы, которые они тут установили. Рембо из них явно не получился, так как даже я видел опасные места. А гоблин-проводник замечал ещё раньше, буквально чуял их. В руках у обоих было огнестрельное оружие. Один держал охотничье ружьё с подствольным магазином. Второй в руке сжимал «наган». Вряд ли тот был боевым, максимум переделанным из травматического. Или даже не переделанный.
— И зачем шли?
— Предложить переселиться к нам в посёлок. Он ниже по течению, там, — я махнул рукой в нужном направлении. — Часа три на лодке спускаться, где-то так.
— Нам и тут хорошо, — сквозь зубы ответил обладатель револьвера.
— И сколько ваше «хорошо» продлится? Приглядывать за вами уже все устали, времени и сил всё меньше остаётся, — стал давить я, продолжая разыгрывать карту про тайную защиту. — Вань, где там наш Дерсу Узала местного розлива?
— Вон! — чуть повысил голос товарищ, подзывая к нам проводника, которого нам выделили в гоблинской деревне. Имя у того было слишком длинное и состояло из множества согласных. Пришлось укоротить для удобства. Вроде бы тот на это не обиделся и спокойно отзывался.
После его возгласа из-за пышного куста, стоящего в пяти метрах от меня и моих собеседников, вышел гоблин.
— Я тут. Что нужно сделать?
«Блин, язык чистый слишком, — мысленно поморщился я. — Нужно было проинструктировать, чтобы он коверкал его по-дикарски».
Но мужчины совсем не обратили внимания на этот момент. Их куда больше волновал внешний вид Вона. Тот выглядел классическим дикарём: набедренная повязка, племенные и родовые узоры на теле и лице, несколько дротиков в специальной петле на спине, нож на шнурке на шее. Ну, и рост, цвет кожи и огромные уши.
— Бля, это кто?! — ахнул владелец ружья.