– Нет. У нас с тобой по мальчику и девочке. Я не собираюсь поднимать эту тему, пока Зебадия ее не поднимет. Если он не будет ждать слишком долго.
– Если Джейкоб будет ждать слишком долго, то это может оказаться слишком долгим ожиданием. Я не становлюсь моложе.
– В том-то и дело, тетя Хильда, мы все не становимся моложе!
– Увы, дорогая. Но всякий раз, когда мы хотим на время остановить часы, у нас есть Оз. Хочешь снова погостить у Железного Дровосека?
– Нет.
– Тогда почему ты так нервничаешь, дорогая? Мы нашли свою Уютную Гавань и прекрасно в ней устроились. Мужчины делают деньги, мы больше не трогаем наш капитал – ведь так?
– Нет. На конец прошлого месяца у нас было на тысячу двести двенадцать целых, семь десятых грамм золота больше, чем когда мы сюда прибыли. Плюс это место, целиком наше, без долгов и обременений. Плюс движимое имущество, техника, «Т. Кеттл Бабблс Второй» и четыре велосипеда. Я учла начисленные налоги.
– Выглядит как неплохой бухгалтерский баланс и солидная семья среднего класса.
– Хильда, это все, чего ты хочешь? Хороший баланс?
– Дити, пока я ставлю пирог в печь, налей нам крепкого сидра – кварта стоит в холодильнике. А потом мы сядем и разберемся, чего
Вскоре мы устроились, и Дити начала издалека:
– Хильда, ты все еще можешь замечать
– Используя перцептрон? – Я закрыла глаза и подумала об этом. – Да, полагаю… Да, могу. Но зачем?
– Ну, ты помнишь тост, который мы обычно поднимали за ужином каждый вечер?
– Тот, что за Хильду Джейн и Джей Зи?
– Нет, нет! Раньше.
– А, тот, где Зебби неправильно цитирует Катона.
– Да. Зебадия говорил: «
– Год назад. Может, больше.
– Четыреста семьдесят два дня. В тот день, когда пришли положительные результаты наших тестов, и они начали поднимать тосты за наших новорожденных. С того дня мы больше не пили за убийство