Герой Саламина

22
18
20
22
24
26
28
30
Ныне же вам изреку, о жители Спарты обширной: Либо великий и славный ваш град чрез мужей-персеидов Будет повергнут во прах, а не то — из Гераклова рода Слезы о смерти царя пролиет Лакедемона область. Не одолеет врага ни бычачья, ни львиная сила, Ибо во брани Зевсова мощь у него и брань он не прежде Кончит, чем град целиком иль царя на куски растерзает.[22]

Леонид задумчиво смотрел в огонь. Он сидел одиноко, измученные воины спали. Его томила тоска. Значит, это его последняя ночь. Он повторял себе, что смерть его будет славной, но душа его не хотела смерти. Молодая Горго стояла перед его глазами, бледная, как ее покрывало. Он снова слышал ее голос:

«Со щитом или на щите!»

— На щите, Горго, на щите, — тихо сказал Леонид.

Тревожно шумело море. Темная гора возвышалась над головой, заслоняя звезды. Костер угасал…

Вдруг из зарослей, с горы, перед самой стеной появился человек. Стража тотчас привела его к Леониду.

— Кто ты? — спросил Леонид.

— Я фессалиец, — сказал он, задыхаясь, — я бежал из персидского лагеря. Царь, персы идут в обход! Отступай, ибо тебе нет спасения!

— Спартанцы не отступают, друг мой, — ответил Леонид.

И тотчас приказал разбудить лагерь. Тревога быстро подняла воинов. Леонид обратился к военачальникам союзных городов.

— Друзья, — сказал им Леонид со спокойствием человека, принявшего твердое решение, — друзья, союзники мои! Я отпускаю вас всех. Вам незачем больше подвергать себя опасности, потому что Фермопилы нам уже не удержать. Вернитесь в свои города, вы сделали все, что могли. Мне же и моим спартанцам не подобает покидать место, на защиту которого нас послала Спарта.

Военачальники смутились. Заспорили:

— Мы не можем уйти и принять позор!

— А кому нужна наша бесполезная смерть? Нам обещали помощь, а помощи нет!

— Но как мы оставим Леонида?

— Со мной останутся фивяне, — сказал Леонид, — и феспийцы тоже.

— Царь, мы и без твоего приказа не ушли бы от тебя! — ответил феспийский военачальник Демофил. — Мы бы не ушли, если бы даже ты отослал нас!

Фивяне покорились молча. Они знали, что Леонид не доверяет им и боится, что они перейдут к персам.

— Уходи и ты, Мегистий! — приказал Леонид.

Мегистий покачал головой:

— Нет, царь, я не уйду. Моя рука тоже умеет держать меч. Но если возможно, отпусти домой моего сына. Он еще молод, и его жизнь нужнее, чем моя.