Поппи улыбается и поглаживает татуировку.
– Мою бабушку зовут Дэйзи. Я с ней как-то поделилась, что хочу сделать тату, а она – только через мой труп, мол, все эти якоря, русалки и тому подобное. Но я пошла, сделала вот эту и в следующий раз показала ей. Говорю: «Дэйзи, познакомься с тезкой». Что она могла на это сказать?
– Умная девочка, – замечает Джойс.
– А через две недели я снова к ней пришла. Она закатала рукав и заявила: «Поппи, познакомься с тезкой». А у нее на все предплечье – огромная татуировка, цветок мака. Сказала, мол, если я строю из себя идиотку, так чем она хуже.
Элизабет смеется, Джойс хлопает в ладоши.
– Похоже, она наш человек, – отмечает Элизабет. – Поппи, если это ваше последнее задание в Службе, так тому и быть, но даю слово: мы постараемся, чтобы вы получили от него удовольствие.
– Непременно, – говорит Джойс. – Еще макарун, Поппи? Вам ведь понравилось.
Поппи выставляет ладошку, отказываясь.
– Мы сюда не впустим никого, кому здесь быть не положено. Дуглас будет в полной безопасности, а значит, и вы тоже, – обещает Элизабет.
– Если только они не подоспеют этим вечером, пока мы доедаем макаруны, – уточняет Поппи.
– И, пока нам здесь все равно нечем заняться, наверняка мы разгадаем, что Дуглас сделал с алмазами.
– Ну вы же знаете, он отрицает, что взял их. К тому же это не наше дело, – возражает Поппи. – Наше дело – защищать Дугласа.
– Поппи, я совершено не против, вы можете быть восторженной, противоречивой, даже с претензией на тонкий художественный вкус, но вот занудства я категорически не потерплю, потому что вижу: по натуре вы не зануда. Договорились?
– Не занудствовать?
– Я не слишком многого требую?
– Вы и правда обе считаете, что мне надо писать стихи?
– О да, – говорит Джойс. – Какое это стихотворение мне так нравится?
Поппи с Элизабет переглядываются. Ответа они не знают.
Глядя на Элизабет, Поппи задает вопрос:
– А могу я, рискуя показаться занудной, все-таки спросить?