— Я не готов. Дай команду доставить Долговязого.
Милиционер вышел, оставив их вдвоем.
— Я о Борисе… — сказал Денисов. — Вы же давно знакомы!
— Господи!.. — Долговязый хрустнул переплетенными пальцами. — Значит, это правда?
— Одного из них нет в живых.
— Я о Борисе! Дома еще ничего не знают?
— Он живет в Москве?
— Москвич. Это я вытащил его с собой в аэропорт! Он словно чувствовал! Не хотел ехать… — Перестав запираться, Долговязый заговорил нормальным человеческим языком. — Некому было сидеть с детьми. Жена работает… Еле уговорил!
— У него дети?
— Две девочки, пацан. Такой забавный!.. — Долговязый улыбнулся. — Меня зовет Шурой. Слух абсолютный! «Опус шесть» играет! Чайковского.
— А отец? Не только на альте?
Долговязый кивнул.
— Я обещал: «В последний раз! Нужно вернуть Лизе деньги…» Умолял. Только в ногах не валялся. «Чувствую, отхватим крупный куш!» — Он покачал головой. — Надо же так заблуждаться!
— Не везло?
— Что-нибудь и удалось бы в поезде, но…
— Крупно играли?
— Не успели как следует развернуться. — Долговязый помолчал. — Знаете, почему я говорю откровенно? Потому что обмана сегодня не было. В проигрыше — я! Событие преступления, как говорят, отсутствует. — Он пристально осмотрел ногти на руке. Рукавом пуловера навел глянец.
— Вы приехали в аэропорт еще утром?
— Да. Но игры не было: то «жених» попадается без денег, то деньги есть, а играть не хочет… — Долговязый взглянул на Денисова. — День сегодня хороший, но ветреный. Заметили? Все больше сидят в помещении. Это хуже. Думал, уедем ни с чем.
— Потом?