— Банк был велик?
— Перед последней сдачей я дал Бухгалтеру выиграть восемьсот рублей.
«Речь о восьмистах рублях, что у Бухгалтера в наружном кармане», — понял Денисов.
— Наживу он заглотил… — Долговязый снова переживал подробности разыгравшейся схватки. — Оставалась последняя сдача. И последний перегон до Москвы…
— Надеялись отыграться?
— Все рассчитано… — Долговязый не испытывал ни малейшего стеснения. — У меня было тридцать одно, у Бухгалтера тридцать. Немцу я сдал двадцать девять…
— Немец знал, сколько у вас очков?
— Зачем?!
Денисов подавил улыбку. Давая Немцу отличную сумму очков — двадцать девять, Долговязый явно обязывал его к игре. И, не зная карт Долговязого, Немец мог думать, что игру должен вести он — на сколько возможно взвинтить ставку.
«Подъезжая к Москве, — подумал Денисов, — Долговязый со своим тридцатью одним очком прихлопнул бы в конце банка одновременно и Бухгалтера, и Немца. Каждый обманывал всех остальных!»
— …Теоретически почти невероятная раскладка! Все было рассчитано. И вот последняя остановка! Проводница объявляет: «Москва-Товарная». Сейчас закроют двери… Бухгалтер вдруг бросает карты, бежит к выходу. Двери закрываются… Все! С концами!
— А причина?
— Если бы я знал!
— Пименов заподозрил обман?
— Вряд ли. И почему именно тогда?!
— А Борис?
— Он еще раньше бросил карты — я ему сдал мизер. Курил в тамбуре. Естественно: когда Бухгалтер выскочил, он бросился следом. Из другой двери… Деньги-то наши — кровные! А точнее его — Бориса!
— А вы?
— Еду как в тумане… Дикая полоса невезения! А когда электричка пришла на вокзал, ваши сотрудники — из двух дверей: «Минуточку! Просим пройти…» «Что ж, — думаю, — надо покориться. Это судьба!»
Денисов сделал несколько шагов к окну. Вокзал работал в обычном режиме. Готовился к отправке дебальцевский. Восьмой путь снова освободился. Стоя сбоку, у стены, можно было увидеть горловину станции и место происшествия — тропинку вдоль забора отделения перевозки почты, сложенные кубом новые шпалы.