— Рублей пятьсот?
— Возможно. Лишнее не потратит.
— Не выпивал?
— Сейчас кто не выпивает? — Сестра Косова неожиданно оторвала взгляд от стены. Денисову показалось, что она успела выпить с горя. — Не стало че-ло-ве-ка! Понимаете? — Она замолчала. Беспокойное течение мысли тотчас увело ее в сторону. — Надо еще телеграммы дать родственникам! Все подготовить, чтоб по-людски. Когда успеем? А тут еще учет в универмаге! Как нарочно…
— Вы тоже там работаете?
— Нет. Я — через площадь. В овощном.
Пока сестра Косова сбивчиво суммировала внезапно свалившееся на их головы, жена молчала. Денисов уловил, как она несколько раз тихо кивнула, словно отмечая необходимые ей в ее новом вдовьем положении заметы.
— Говорил вам когда-нибудь муж… — обратился к ней Денисов, — о каких-либо недоразумениях с товарищами по работе? Об угрозах, ссорах?
— Нет. — Она покачала головой. — С этим всегда было в порядке.
— Были у него недоброжелатели?
— Наоборот! — Она снова отвела слезы рукой. — Только друзья! Бывает, надо выручить кого-то, съездить в поездку… Деньгами помочь! Вот и недавно тоже. Просили у него, я отсоветовала, а то б… — Она смотрела перед собой, словно в зеркало, в котором была видна ее прошлая семейная жизнь. — Сердце у него простое! Поэтому и не выдержало. — Она не знала всех обстоятельств.
— Жить бы да жить! — вставила сестра.
— Оба работали. Мать пенсию получает…
Денисов раскрыл чемодан, стал выкладывать все, что собрали в шкафу, в купе, в холодильнике. Особняком, в носовом платке, лежало содержимое карманов.
— Проверьте, — предложил он.
Женщина развернула узелок, мельком оглядела. Также между прочим пересчитала деньги, заглянула в чемодан, потом в сумку. Сунула на дно чемодана узелок и посмотрела на Денисова:
— Больше ничего?
— Все. Тут кое-что от бригады. На похороны.
Она вздохнула. Денисов вопросительно взглянул на нее. Грубовникова ничего не сказала.
В дверях появился Антон.